Читать книгу «Саламандра (СИ)» онлайн.
А лакрицы, блестя лакированными панцирями, бросились врассыпную. Лекс запрыгнул от неожиданности на скамью. Лакрицы были мелковаты по здешним меркам. Примерно, как мадагаскарские тараканы, и совсем не хотелось, чтобы такая дрянь ползала по ногам. Дети завизжали, но Аши бесстрашно бросился вдогонку за беглецами и вскоре схарчил всех. А потом преданно уставился на Лекса и, казалось, довольно ухмылялся.
— Ну, да, спаситель ты мой… — Лекс потрепал ящера по голове и спустился на пол, — и кто бы еще защитил меня, как не ты?
Масло вскоре заскворчало, Тиро заправил его солью и специями, а после этого зачерпнул миской из корзины лакриц и засыпал в котел. Аши опять бросился вдогонку за юркими беглыми лакрицами, сбивая всех с ног и переворачивая скамьи, но зато никто не смог улизнуть! Лекс сидел на скамье, поджав ноги и прижимая к себе Ламиля, и неожиданно понял, что наслаждается домашней суетой, и в то же время покоем. Сканд медленно жевал и с ленивой улыбкой наблюдал за всем происходящим. Ему, похоже, все это тоже доставляло удовольствие. На кухне пахло горячим маслом, жареной рыбой. Дети бегали за Аши и показывали ему пропущенных лакриц, взрослые занимались кто чем.
На кухню зашел посыльный от Тургула. Сканд посадил его за стол и распорядился, чтобы человека покормили. Тургул передал устный отчет о бунте на каменоломне и мерах, производимых для того, чтобы успокоить народ и начать выработку камня дальше. Как Сканд и предполагал, это был «голодный бунт», и после казни всех виновных, остальные были накормлены и отправлены на работу. Лекс внимательно слушал скупые слова отчета и удерживал себя, чтобы не начать задавать вопросы. Он подозревал, что ему подробностей лучше не знать. Он для этого мира был излишне мягок и миролюбив.
Но тут Тиро поставил перед ним миску со слегка остывшими жареными лакрицами, и Лекс на несколько минут был потерян для реальности. Он очнулся, только когда кто-то из девок сгреб со столешницы гору счищенных панцирей и забрал пустую миску. Лекс снял с себя поясок, и сыто икнув, погладил округлый живот.
— Как я понимаю, к Шарпу ты со мной не пойдешь? — Сканд смотрел, как рыжик полусонно помаргивает, — мне надо дать ему отчет о поездке.
— Передавай ему от меня привет и наилучшие пожелания, — Лекс вытер полотенцем лицо и руки, — если ты хотел, чтобы я с тобой пошел, то стоило меня предупредить заранее, я сейчас так объелся, что мне даже моргать тяжело, а не то, чтобы идти куда бы то ни было.
Сканд нацепил обратно полудоспехи и, подхватив меч, отправился на улицу. Проходя мимо Тиро, он кивнул и, судя по тому, как улыбнулся Франкенштейн, Лекс сегодня вечером объелся не случайно. Похоже, коварный муж с самого начала не хотел, чтобы Лекс появился у Шарпа. Сразу же захотелось пойти и проведать свекра. Лекс даже привстал на скамье, но тут увидел, как с ожиданием на него смотрят четверо учеников и Рарх, и сразу сел обратно, похоже, днем что-то случилось и они хотели поделиться или спросить совета. Интерес к тому, что могло случиться в его отсутствие, что все такие настороженные, пересилил обиду на коварство Сканда, и он махнул рукой, подзывая учеников и Рарха. Но стоило увидеть, как все настороженно на него смотрели, и девки, и Тиро, и даже выздоравливающие воины, и Лекс спросил то, что казалось самым важным.
— Что случилось? И почему Сканд так не хотел брать меня во дворец к отцу? — Лекс посмотрел, как пятеро взрослых мужчин стали старательно отводить глаза, — только не вздумайте мне врать, я все равно узнаю правду!
— Так Киреля нет во дворце… и у Пушана муж в отъезде… — Бэл отводил глаза, — а гарем императора весь сезон штормов провел, хм… в одиночестве. Так каждый год бывает, когда император возвращается из монастыря в столицу. Император проводит холостяцкую вечеринку, и заодно одаривает наложниками из своего гарема друзей. Это называется «проредить цветник»…
— Как интересно! — Лекс ухмыльнулся, — а Сканд, главное, не в тоге помчался, а с мечом. Чтобы от наложников отмахиваться, или чтобы я ничего не заподозрил? Ну, хитрец! — Лекса перекосило от злости. — В любви признавался, а сам только повода ждал! Кастрирую, если увижу… я ему так верил… измена — это тоже предательство. И если он думает, что я ему это так просто спущу… ОЛИВА!! — Лекс вскочил со скамьи, — тогу, украшения!! Косу мне переплети! Я иду за мужем во дворец, я по свекру соскучился! Напрасно я отказался пойти с мужем, придется догонять!!
— Лекс! — Олива выскочила из толпы женщин и бросилась к гневному рыжику, — это неприлично! Младший в такой день не должен появляться во дворце!
— У нас с мужем равный брак! Тогу, я сказал! — Олива недовольно сложила руки на груди и попыталась выразить всем своим видом протест. Возможно, у Тары это и выглядело бы грозно, но Олива не обладала такой внушительной фигурой, как мать, ну, или Лекс был слишком заведен, чтобы сдавать назад. Рыжик стукнул кулаком по столу. — Олива, пока ты работаешь на меня, ты будешь делать, что я скажу, или я плеть возьму и буду в своем праве!
Олива поверила и, побледнев, отступила. Ламиль, никогда не слышавший крика от Лекса, испуганно захныкал.
— Ламиль! — Лекс подхватил малыша и прижал к себе, тот схватил его за шею, — не плачь! Младшие не плачут, даже когда страшно и больно. Они смеются! А плакать будут те, кто предал их доверие! Охрана. Паланкин брать не буду. В такой ветер только намучаюсь, сопроводите меня пешком.
Лекс вышел из кухни, оставив перепуганных людей в полной тишине.
— Лекс! — Тиро перехватил разгневанного рыжика у дверей спальни, — Лекс, не ходи во дворец. Младший муж в такой день во дворце, это скандал! И неважно, равный у вас брак или нет, но ты младший, а они там пируют с утра. Если кто-либо на тебя бросится, то Сканд будет вынужден убить любого. Это дело чести!
— Его чести? — Лекс разозлился, — а как же моя честь? Мне что, молчать, когда муж побежал на блядки, или как вы это называете? Оргия? Холостяцкая вечеринка? Цветоводы… ёёё… я кому-то пестик с тычинками поотрываю, чтоб неповадно было…
Лекс посадил ребенка на кровать, а сам открыл сундук, выбирая одежду поярче, лимонную тунику и алую, как кровь, тогу. Открыв другой сундук, выбрал украшения поаляпистей, те, что от Теланири достались. Устраивать скандал, так с размахом! Олива попыталась кудахтать о приличиях, но Лекс на нее так глянул, что бедняжка заткнулась и только недовольно сопела, пока заправляла складки тоги за пояс. Тиро стоял в дверях, как статуя, и пытался найти хоть какие-то слова, чтобы отговорить второго хозяина дома от такого ужасного поступка, но Лекс отмахивался от его слов, как от мухи, а потом позвал Бэла.
— О чем вы хотели со мной поговорить? Что сегодня случилось, пока нас не было дома? — Лекс распустил волосы и вручил надутой Оливе гребень.
— Лейшан приходил, — Тиро зло фыркнул на Бэла, перекладывая на него ответственность за происходящее, — он пришел с фруктами, как бы, проведать Ламиля. Ему доложили, что вы со Скандом уехали рано утром, вот он и приперся, типа, проведать невинного-избранного своего господина. Но только он не столько на Ламиля смотрел, сколько головой по сторонам крутил и разглядывал, чем мы заняты. Рарх сегодня второй круг для гончаров принес и мы… мы, одним словом, учились тарелки делать, как ты показывал. Он все видел и захотел купить такой круг для своих людей. Что делать?
— Рарх, — Лекс подождал, когда друг протиснется между Тиро и дверью, — Рарх, когда Лейшан решит купить круг для гончаров, скажешь, что можешь продать круг только мастерам из гильдии за пятьсот монет. И если он хочет купить такой, пускай мастера приедут из города Чаречаши и говорят с тобой лично. А Лейшану ты не можешь продать круг, поскольку он не гончар и не плотник.
— Он хотел еще каталку-ящера… — Рарх смотрел на Лекса с испугом, — и игрушек, которые Сишь вырезает детям.
— Прими заказ, как мастер, и сам назначь цену, — Лекс дернулся, когда Олива прихватила его за волосы, начиная заплетать косу, — а потом увеличь цену вдвое и продай. Повторить каталку не тяжело, и игрушки тоже… Что-то еще было? Почему у вас были такие испуганные лица?
— Лейшан видел, как мы в ступках размельчаем шпат, и спросил, как из такой пыли можно сделать меч?
— Что? — Лекс напрягся, и Олива перестала заплетать косу, — Олива, не останавливайся, я все равно пойду во дворец, с косой или без нее. Бэл, скажи точно, что именно спросил Лейшан, и у кого? Он подходил к Броззи?
— Нет, — Бэл замотал головой, — Броззи сидел в кузне целый день, и пока Лейшан не ушел, на кухне не появлялся. Он спросил у Пина, это его ученики камень перетирали для глазури.
— Пин, иди сюда, повтори, что Лейшан у тебя спросил, только слово в слово, — Лекс поманил Пина.
— Он спросил… — Пин протиснулся в спальню под локтем Тиро, который и не думал пошевелиться, — он спросил: «если делать меч из камня, то зачем его перетирать в пыль?»
— Хм, — Лекс задумался. При словах «меч из камня» вспоминался только Камелот и рыцари круглого стола, а Лейшан точно не мог знать всего этого, — очень интересно… но не понимаю, что он имел в виду? Он думал, что мы из камня будем делать мечи? Ерунда какая… Почему он вообще говорил о мечах с тобой? — Пин побледнел и Лекс замахал на него рукой, — да не волнуйся ты так. Я тебя ни в чем не подозреваю, просто не понимаю…