Читать книгу «Саламандра (СИ)» онлайн.
— Конечно, ты говорил «требую еще», этот Сканд просто глухой пенек. Не расслышал таких простых слов! Везде ему про оружие кажется! А что бы ты хотел еще?
— Сделай мне доску для шахмат! — сразу нашелся Алекс. — Я тебе сейчас объясню, что я хочу…
Алекс подхватил палочку и стал рисовать шахматную доску, которая становится коробкой для хранения фигурок. Рарх заинтересовался новой работой и сразу отправился на поиски подходящей древесины в поленнице.
На третий день в дом Пушана пришли повитуха с помощницей. В доме грели воду и разговаривали вполголоса. Младший муж даже отпустил домой кузнецов, а остальным приказал сохранять тишину. В воздухе витали напряжение и ожидание. Алекс издали увидел, как рабы заносят в небольшую комнату корзины с едой и кувшины с водой. Там была большая лежанка на полу и несколько шкур животных. Чока заказала дополнительные дрова и теперь присматривала, как их разгружают в положенное место.
Гаури ходил по дому празднично одетый и с корзинкой в руках. У него в косе были яркие цветные ленты. Точно такими же лентами была украшена и корзинка. Все в доме кланялись ему и желали счастливого вылупления. Рыжик тоже кланялся всякий раз, когда видел младшенького, но тот подчеркнуто его не замечал и проходил мимо. Уже к обеду в корзинке Гаури появилось первое яйцо. Оно было сравнительно небольшим и формой напоминало мяч для регби. Продолговатое и неожиданно желтого цвета в коричневую крапинку, как веснушки на носу.
Ближе к ночи в корзинке Гаури было уже пять яиц. Они все были желтые, только вот крапинки на каждом яйце были разные. Старший муж проводил младшего до дверей, и у входа вручил ему небольшой меч. Гаури кивнул головой и очень уверенно взял в руки оружие. После того, как Пушан закрыл двухстворчатые двери, он связал ручки длинной лентой на очень замысловатый и длинный узел, который походил на плетение макраме. Расправив концы и потоптавшись у двери, он вскоре отправился в гарем, где его с повизгиванием встретили наложники.
У двери прямо на полу оставили сидеть раба из числа тех, кто приехал с младшеньким. Ночь прошла тихо, а вот с утра Гаури заскучал, и с тех пор под его дверьми кто-то сидел и развлекал младшего хозяина дома. Это были и наложники, которые по очереди исполняли песни или играли музыку, или пожилой раб, в длинной рубахе, читавший вслух свитки. Это были поучения по поведению и ведению хозяйства для младших мужей.
Алекс очень удивился такому выбору для чтения, но сам с интересом сидел за соседней дверью и внимательно слушал чтеца. Это было на самом деле поучительно, хотя совершенно занудно. Своим пафосом и высокоморальными поучениями это все скорее напоминало роман восемнадцатого века, когда сам сюжет порой прерывался на философские размышления о добре и зле. Но в целом это было очень поучительно, особенно для рыжика, которому очень хотелось разобраться в обычаях и порядке этого мира.
Когда чтеца сменяли музыканты, то Алекс уходил покушать или посидеть в саду, но стоило только услышать, что чтеца опять вызывают, то он бросал свои занятия и мчался занять присмотренное местечко неподалеку. Там его несколько раз заставала Чока, она всегда улыбалась ему и гладила по голове как ребенка, который наконец, взялся за ум, а вот от Пушана Алекс откровенно прятался. Иди, знай, что придет ему в голову от скуки.
К концу третьих суток Алекс понял, что чтение пошло даже не по второму, а уже по третьему кругу и он уже все слышал. Он отправился на розыски Чоки. Несколько положений в уставе для младших мужей явно требовало дополнительного разъяснения, но только вот Чока выглядела не на шутку встревоженной. Алексу пришлось приложить много усилий, чтобы разговорить ее и понять, о чем она волнуется.
— Гаури наверное из-за недостаточного опыта не позаботился о кормилице для ребенка. Меня привели в дом еще до того, как младший муж правителя стал собирать яйца для кладки. Кормилиц в богатые дома всегда покупают заранее. Не у каждой женщины бывает много молока, и поэтому рабыням разрешают высмотреть свое яйцо и потом кормить ребенка. Если ребенок становится полненьким, то значит, у нее много молока, и тогда ее выставляют на торги как кормилицу. Причем продают вместе с ребенком, чтобы молоко не пропало, пока вылупится кладка господина.
— Так ты была рабыней? — удивился Алекс. — И у тебя был ребенок!
— Да, — Чока улыбнулась рыжику. — У меня была чудная дочка, пухленькая и сладенькая, как конфетка. После того, как кормилица выкормит ребенка, ей по закону полагается свобода. И, как правило, ее сразу берут нянькой для ребенка. Она собирает деньги и потом выкупает своего ребенка, а если очень повезет, и своего мужчину. — Увидев немой вопрос в глазах у рыжика, она продолжила свой рассказ. — И я, конечно, выкупила свою дочку, поскольку она была еще ребенком, то она мне стоила недорого, а потом все деньги тратила на нее. А мужчину мне выкупать было незачем, поскольку яйцо у меня было от предыдущего хозяина.
— А где сейчас твоя дочка? — поинтересовался Алекс и пожалел о неуёмном любопытстве, когда Чока печально поджала губы.
— Она умерла во время первых родов. Яйцо было живое и переношенное, а ее муж не подумал нанять повитуху заранее, и моей дочке не смогли помочь. Из яйца вылупилась девочка, маленькая и слабая, и она не пережила даже и года. Но на то, как видно, воля Матери-Ящерицы, — печально вздохнула Чока и задумалась. — Может, мне поговорить с Пушаном? Он ведь может мне доверить выбрать кормилицу для наследника?
— Я думаю, не стоит, — Алекс покачал головой. — Для начала, мы не знаем планов Гаури, а вдруг в его городе принято отдавать ребенка матери, или отдавать его той из наложниц, у которой будет больше всего молока? У них ведь появится молоко?
— Появится на тридцатый день после того, как отложено яйцо. Они все пока спят после родов. На пятый день они отдохнут и начнут много кушать, чтобы восстановить потерянную форму, а на тридцатый день, как раз к вылуплению, появится молоко. Ну, я не знаю, возможно, ты прав и не стоит паниковать заранее. В крайнем случае, кормилицу можно будет взять в тот день, когда наследник вылупится. На рынке рабов всегда есть кормилицы на продажу. Бывает ведь, что и у простых горожанок не хватает молока, или оно пропадает раньше времени.
Алекс после этого постарался отвлечь Чоку и задал ей интересующие его вопросы. У младшего мужа было много прав в доме старшего мужа. Именно он принимал все решения, что касались ведения дома и, так сказать, «подсобного хозяйства», все мастерские были целиком и полностью в его подчинении. Он решал все вопросы, которые касались дома, в том числе, покупка и продажа рабов. В этом месте Чока посмотрела на Алекса внимательно и уточнила ему, что он не является домашним рабом, поэтому у него и нет дел по дому, он является личной собственностью Пушана, как боевой трофей и подарок от родного брата.
Алекс только нос повесил, если у него и появился план, чтобы Гаури его продал, то теперь и этот план провалился, так и не начавшись. А Пушан его из ручек так просто не выпустит, это и ежу понятно…
Сам Пушан тем временем резвился с гаремными мальчиками, как будто оголодал. Алекс только поражался такому сексуальном аппетиту. Они бегали за ним хвостиком по всему дому, а он их вытрахивал на всех горизонтальных и вертикальных поверхностях. И в атриуме под жгучими лучами полуденного солнца, и в купальне, благо, что вода там была теплая целыми днями и ночами (ведь теплая комната гнездовья отапливалась без перерыва), и в супружеской спальне и даже в саду, нисколько не заботясь, что это станет видно случайным зрителям.
Однажды он прислал наложника, чтобы тот привел Качшени, но стоило тому только оказаться на коленях перед членом Пушана, Алекс сразу стал икать, как будто его сейчас вырвет. В итоге, ему достались полновесная оплеуха и ехидные комментарии от наложников. Хорошо, что ему шипели в спину и никто не видел, как он довольно улыбается, выходя из комнаты.
Пушан продержался дома еще пару дней, а потом вечером велел подать свой паланкин и отправился в гости. Вернулся он домой под утро. Пьяный и, скорее всего, укуренный какой-то местной дрянью. По крайней мере, рабы доставали его из паланкина совсем без чувств. Пушан пришел в себя к обеду и, только успев помыться и привести себя в порядок, сразу же умчался на следующую попойку, после которой вернулся только на следующий день. Чока опускала глаза и только посылала служанок, чтобы те убирали за хозяином.
На следующий день после того, как Пушан ночевал вне дома, Гаури отправил от своей двери всех. Теперь дома было тихо, как в склепе. Вот теперь даже слуги на кухне когда кушали, старались говорить шепотом. Пушан слонялся по дому полусонный. Он время от времени подходил к закрытой двери и заговаривал с младшим мужем. С той стороны ему отвечали нарочито дружелюбно и жизнерадостно. Алекс в этот момент даже восхитился выдержкой блондинчика. Лично он наплевал бы на яйца в этот момент и, вырвавшись из комнаты, попросту набил бы морду любимому старшему мужу, чтобы сидел дома и делал то, что положено, а не шлялся неизвестно где…
Вот так в тишине закончилась первая декада, Алекс только прикидывал, насколько хватит Пушана, пока он сорвется в очередной загул, но тому привезли бумаги из магистратуры и наследник, вызвав писаря, углубился в разбор бумажных дел. Все в доме вздохнули с облегчением, похоже, кризис у старшего мужа миновал, и все дальнейшее время он спокойно просидит дома, как и положено обычаем в это время. Но к середине декады случилось настоящее горе.
Ранним утром в теплой комнате гнездовья раздался страшный вой, как будто на Гаури напали и смертельно ранили. Пока Алекс протирал глаза и спросонья пытался сориентироваться, что случилось, по дому раздался топот множества ног. Алекс выскочил из комнаты, сам не понимая почему, но уж больно страшным был вой для такого раннего утра. Выскочив из комнаты, он понял, что все бегут в сторону гнездовья, и побежал туда же.
Двери гнездовья были распахнуты настежь, вокруг толпились не только слуги, но даже и несколько стражников с ворот. Алекс растолкал зевак и осторожно заглянул внутрь. Там сидел Пушан, который держал в объятиях подвывающего Гаури. Из комнаты откровенно пованивало стоялой мочой и какой-то тухлятиной. Покрутив головой, Алекс увидел перевернутый кувшин, который местные использовали для сбора мочи, он валялся на боку и из него вылилась "ароматная" лужа. Алекс стал искать причину второго запаха, на глаза попадались объедки и огрызки, но это все было не то.
— Наши дети! — подвывал Гаури. — О-о, мои дорогие малыши!! Сегодня утром, когда я проснулся, я увидел, что последнее яйцо потемнело! Мне пришлось прервать его мучения! За что? За что боги так с нами несправедливы?
Алекс попытался понять, что происходит, но Пушан подхватил на руки рыдающего мужа и вынес из комнаты в купальню, все молча стали расходиться. Вскоре возле покинутого гнездовья остались Чока, Алекс и несколько пожилых рабов, которые тяжело вздыхали и ждали распоряжений от старшей по дому. Чока велела принести тряпки и ведра и заняться наведением чистоты. Кто-то подхватил корзины с недоеденной едой, кто-то кувшины с мочой. Оставшуюся воду выливали в ведра и сразу начали замывать дурно пахнущее пятно на полу.
Чока подошла к брошенному гнезду и осторожно откинула край теплой шкуры. В комнате сразу разнеся запах аммиака и сладковатый запах разложения. Алекс хотел было рвануть на выход, но любопытство победило, и он постарался дышать ртом и не думать о том, чем именно пахнет в комнате. Чока увидев, что именно лежит в гнезде, быстро закрыла рот руками и безмолвно разрыдалась.
В гнезде лежало пять уничтоженных яиц. Самое маленькое яйцо было проткнуто несколько раз уже сравнительно давно, потому что желток внутри уже почти высох, а края кожистого яйца стали заворачиваться внутрь. Следующие два яйца были вскрыты одним движением, и в прорезь было видно, как к желтку прилепился почти сформированный эмбрион человечка. Самое крупное яйцо было почему-то черным и ужасно пахло, а еще одно яйцо показывало, как внутри него лежал почти полностью сформированный ребенок, у которого пуповина крепилась к желточному мешочку.