Читать книгу «Саламандра (СИ)» онлайн.

— Я буду в гости ходить, к соседям, — задумался Козлик, — мы будем разговаривать, хвастаться, кто что купил и кого муж сильнее любит. Летом, когда станет совсем жарко — уезжать в имение и там спать в тенечке. А рабы будут играть красивую музыку и обмахивать опахалами. А потом появится ребенок, и я буду его воспитывать, совсем, как ты Ламиля. Я буду хорошим папой!

— Спать в тенечке и хвастаться перед соседями… — Лекс хмыкнул, — тогда выбирай быстрее среди женихов, вон как они тебе будущую жизнь расписывали, все как ты и хотел — сладко есть, мягко спать, что еще надо?

— А что еще надо? — Козюль оттопырил губы.

— Действительно… — примирительно улыбнулся Лекс и отправился к подросткам, которые перетирали шпат.

Козюль забрал тунику у нубийки и, нервно сдернув шаровары и топик, натянул длинную тунику и сверху закутался покрывалом. Он обиженно смотрел на непонятного Лекса, и все не мог понять, чего же от него ждут. На обед всем дали лепешки, которые девки напекли заранее, и мясо с сыром. Тиро на столе разделывал на куски тушу, которую запекли про запас и подвесили на крюк до ветров. Аши крутился под ногами Тиро и слизывал крошки мяса, падающие со стола. Домоправитель грозно хмурился, но когда у него в руках осталась косточка с мясной обрезью, он показал ее Аши и, размахнувшись, бросил в дальний угол. Аши радостно свистнул и ломанулся за ней, сметая с пути всех, как кегли. Тиро и воины смеялись и радостно переговаривались, вспоминая каждый свое.

Ламиль внимательно жевал всеми проклюнувшимися зубками тонкие волокна мяса, которые ему скармливал Лекс, а потом отказался от предложенной Ма груди. Вместо этого он свернулся на коленях Лекса и попросил песенку. На кухне все уже закончили есть. Ученики проверяли сделанную работу и раздавали следующую. Мужчины выбирали, что будут точить дальше. Рарх объяснял новым ученикам, как правильно вырезать из дерева. Сишь заканчивал вырезать следующего деревянного ящера, а девки и служанки метались с подносами и кувшинами, обслуживая гостей в кабинете.

Лекс попросил несколько минут тишины, чтобы укачать Ламиля. Очень не хотелось уходить из общей комнаты, в которой было тепло и уютно. Майка принесла покрывало, и Лекс, завернув Ламиля, стал напевать песенку, выдумывая по ходу слова. Песенка получилась про Золотое яйцо, которое не хотело быть, как все, и поэтому убежало от родителей. Ему попадались хорошие и плохие люди, оно смеялось и плакало, но каждое утро сбегает опять навстречу приключениям, а вечером возвращается в родное гнездо уставшее, но очень довольное. А родители обнимают его и говорят — хорошо, что вернулся. Но наступит утро и оно опять сбежит…

Ламиль, наконец, засопел и расслабился, и Лекс перестал придумывать, что там будет дальше. Он переложил ребенка с одной руки на другую и услышал, как кто-то осторожно высморкался. Стоило оглянуться, как он заметил, что почти все плачут. Девки пригорюнились, подперев щеки кулаками, дети размазывали слезки с соплями по щекам, и даже грозный Тиро подозрительно блестел глазами. Лекс пожал плечами, не поймешь, что они там услышали, в любом случае, он и не помнил, что такого там грустного.

— Ох, дети, дети, переживай о них, а у них в голове только радости, — высказала общую мысль Олива, девки закивали головами, поддерживая ее.

— Хорошо, когда есть куда вернуться, — сказал Мэл и погладил ближайшего пацаненка по отрастающим вихрам, — когда тебя хоть кто-то ждет, то можно пройти любые испытания.

— Жизнь без дороги не имеет смысла, — закивали нубийки, — неважно, кого ты встретишь, плохого или хорошего путника, только в пути есть смысл…

— Бедный ребенок, — Тиро глянул на Лекса, — вечно тебя тянет куда-то, ну что тебе дома не сидится?

— Хочу домой, к папочке! — разрыдался Козлик, — хочу, чтобы опять все стало просто и понятно, у меня голова лопнет от всех этих переживаний!

— Козюль! — в проеме кухонной двери появился Трамм-младший, он был заметно подвыпивший, но на ногах держался твердо, — Козюль, как хорошо, что я тебя нашел!

Козлик вытер слезы и требовательно посмотрел на мужчину. Тиро закончил терзать тушу и отложил тесак. Он вытер руки о фартук и с интересом посмотрел на гостя. Лекс уже знал, что внутренние комнаты дома, там, где обитали слуги и рабы, были для аристократов едва ли не под запретом. Своего рода табу. Ни Пушан, ни Гаури на кухне ни в коем случае не появлялись. Трамм отпустил косяк двери и сделал несколько плывущих шагов к Козлику. Нубийки плавно встали с пола и переглянулись с Лексом, тот в ответ на немой вопрос пожал плечами.

— Ты такой красивый, — Трамм смотрел на Козлика, как зачарованный, а потом запустил руку за пазуху и стал что-то разыскивать, — я тебе принес цветочек. Он, правда, луковый, но сейчас не сезон цветов, я этот, не поверишь, где нашел…

Трамм достал из-за ворота туники фиолетовый шарик на мясистом стебле. Он выглядел несколько помятым, но то, как взрослый парень застеснялся, протягивая свое подношение, было бесценно. Козлик затрепетал ресничками и, вытянув дрожащую лапку, принял цветок, а потом покраснел, как могут краснеть только белокожие рыжики. Он стал малиновым от удовольствия, и на фоне его кожи даже рыжие как апельсин волосы стали выглядеть, как вполне сносный блонд. Рядом стоял Трамм и рассматривал застенчивого Козлика, при этом сам полыхал пунцовыми ушами, как нецелованная девочка в мужской раздевалке.

Лекс огляделся, все с улыбками наблюдали за парочкой, и только Тиро громко хмыкнул, привлекая к себе внимание, и на всякий случай рубанул тесаком по кости туши. От громкого звука молодой Трамм дернулся, как будто его поймали за подглядыванием, и без единого слова выскочил на улицу, только дверь скрипнула, подхваченная порывом ветра.

— Он такой милы-ый! — Козлик с интересом смотрел, как Трамм мчится по двору, проскальзывая в лужах. — Это он за мной так ухаживает? — поинтересовался жених, и на всякий случай понюхал цветок, но тот пах луком, и Козюль перекривился. — А Сканд как за тобой ухаживал? Он дарил тебе подарки?

— Сканд? — удивился Лекс, — не помню… Помню, прикрывал меня щитом, когда я спал рядом во время похода, а потом терпел мои выбрыки, когда я прыгал на столе и кидался тарелками с медом, а потом домогался меня на втором этаже таверны, получил по морде и отправил меня домой под охраной Тургула. Ну, как бы, и все ухаживание. А подарок мне Тили-мири сделал, но для него это как-то печально закончилось…

На кухне все взрослые так грохнули смехом, что Лекс даже немного перепугался, ну, что он такого сказал? Это ведь правда! Он растерянно смотрел на самозабвенно ржущего Тиро и ползающего по полу от смеха Мэла. Девки смеялись, уткнувшись носом друг в дружку, только плечи тряслись. Дети вряд ли понимали, о чем речь, но смеялись просто за компанию. Ламиль завозился на руках, потревоженный шумом, и Лекс шепотом нарявкал на всех, чтобы заткнулись. Это только подзадорило домашних, но увидев, что Лекс рассердился, они постарались сдержать неуемный ржач.

— А это кого к нам несет? — Тиро высунулся из кухни, чтобы поймать хлопающую дверь, — кажись, монахи, и что они здесь забыли?

Лекс передал спящего Ламиля Ма, и отправился встречать монахов, которые целенаправленно шли на кухню. Это была странная компания из четырех человек. Две фигуры были замотаны в красные, обвислые от дождя тряпки, а две — в белые балахоны, которые облепляли сухонькие фигуры. И, судя по тому, как они напряженно шли, дружбой между ними и не пахло. Наверняка, Кирель приставил своих наблюдать за краснорясными, чтобы они не сманили его, как невинного ребенка, в адские кущи. Лекс только хмыкнул на такую предусмотрительность Первосвященника, велел Тиро подкинуть дров в камин и заодно поставить возле него скамейку, чтобы гости могли обсохнуть.

Монахи, едва переступив порог, стали церемонно раскланиваться с Лексом, как с Избранным любимцем богов и как с хозяином дома. Красные недовольно отфыркивались от стекающей воды и после приветствия принялись жаловаться, что в доме Лейшана нет огня, и они не могут общаться с великой Саламандрой. Но они знают, что огонь есть у Избранного, и они пришли в его дом с надеждой, что он позволит им побыть рядом с богиней.

— Огонь надо нести в своих сердцах, и тогда Саламандра всегда будет с вами, — наставительно произнес Лекс, но потом пригласил мокрых и замерзших монахов к огню.

Они, как и Козюль, похоже, мерзли в более холодном климате. Лекс распорядился, чтобы девки принесли полотенца гостям и сухие одежды. Краснорясные без возражений разделись и с явным удовольствием растерлись от влаги и холода. Потом закутались в сухие покрывала и сели у самого очага, протягивая к огню руки. С белорясными все было не так просто. Вначале они мялись, явно не зная, что сказать о цели своего визита, но Лекс был не дурак и понимал, что Кирель ни за что не оставил бы его без своих соглядатаев. Поэтому Лекс махнул рукой после невнятного блеянья, что они здесь, чтобы служить Избранному, и пригласил и их пройти к огню, чтобы обсохнуть и обогреться.

А вот раздеться белорясные категорически отказались. Лекс понимал, что у них под рясами припрятаны различные вещички, типа дубинок, ножей и удавок, и красоваться таким арсеналом перед посторонними они не собирались. С одной стороны, можно было махнуть рукой, люди здесь крепкие и от мокрой одежды не раскашляются, но не хотелось оставлять их мокрыми, когда «красные» были уже сухие и у огня. Со стороны, вроде как они любимчики… Тут Лекс, кстати, вспомнил, что у него в сундуке на самом дне лежит припрятанная белая ряса, с тех самых пор, когда он ездил с Кирелем в имение проверять работу кузнецов. Поэтому Лекс отозвал в сторону Бэла и предложил, чтобы одного переодели в рясу, а второй может замотаться с головой в белую тогу Сканда, главное, чтобы не капали водой со своих ряс посреди кухни.

Бэл очень церемонно вначале пригласил одного монаха отойти «для общей молитвы», а когда первый вернулся в сухой одежде и явно повеселевший, то так же неторопливо пригласил второго бывшего собрата «для приватного разговора». Тиро с интересом смотрел за всем этим, но помалкивал, даже когда второй монах вышел, завернутый в белоснежную, хрустящую тогу Сканда. Правда, он был в нее замотан, как в хламиду, с головой и скрывая руки, но в глазах Тиро покушение на одежду Сканда было почти преступлением. Поэтому, когда Лекс предложил гостям перекусить, Тиро взвился от злости — а вдруг на тогу Сканда поставят жирное пятно? В результате гости получили по сухой лепешке и стакану горячего питья, пока девки развешивали на жердях одежду монахов для просушки.

— А почему в доме Лейшана нет огня? — начал разговор Лекс, когда гости наконец перекусили и явно обогрелись, — я ведь объяснил, как сделать навес над трубой. Или у вас нет сухих дров? Или вы не можете добыть огня? Как же так, служители священного огня — и не могут высечь искры?

Краснорясные сразу подскочили со скамейки и, кланяясь, стали путано объяснять, что огонь они добыть могут и дрова у них сухие имеются с запасом, но вот якорь раздобыть у Лейшана не получилось. Он сегодня отправился в старый город, в надежде, что там сможет купить якорь, если не новый, то у мореходов откупить с корабля…