Читать книгу «Саламандра (СИ)» онлайн.
Императоров поздравляли не только патриции, но и городские гильдии, и, кроме этого, послы соседних городов-государств. Лекс с интересом наблюдал за представителями соседей. Посол из города Гаури был ярким блондином. У него была сложная прическа из переплетенных косичек, но при всем этом он был похож скорее на боевого эльфа, который оставил свой лук где-то за дверью. Представитель озерного края был кряжистым и коротко стриженым, и, как показалось Лексу, его волосы явно отливали зеленью. Потом был кто-то в меховой накидке и наручах, как в свое время, Тургул. Сканд объяснил, что это соседи с горных провинций. Потом был толстый коротышка, а потом статный мужчина с подбритой головой, украшенный татуировками и толстой косой сзади.
Потом Лекс пропустил несколько человек, наконец заснув под мерное сопение ребенка, а проснулся от неожиданного крика. Это кричал представитель Теланири. Он ругался с представителем озерного края, требуя вернуть реку, а иначе их войска объединятся с войсками империи и нападут на коварных водоплавающих.
— Что, серьезно? — Лекс зевнул, прикрыв рот ладошкой и поправляя край тоги, которой прикрыл спину Ламиля, — действительно? Пойдете воевать вместе?
— И не подумаю, — Сканд посмотрел на отца и ухмыльнулся, — да у Теланири и армии почти не осталось, кого мы не перебили, уже сбежали дальше в леса. Говорят, что и у самого посла Теланири взял семью в заложники, чтобы посол не сбежал. Вот он и старается.
В это время посол озерного края важно раздувал щеки и возвещал всем, чтобы они и не вздумали связываться с Теланири, поскольку тогда их колдун заберет у него и вторую реку. Кирель сразу перелег головой к Сканду.
— Лекс, такое возможно? — Первосвященник с интересом смотрел на рыжика и спящего ребенка.
— Нет, — Лекс приподнялся, чтобы выглядеть хоть сколько-то уважительно к свекру, — Желтая — сильная река. Петля возле города Теланири будет мельчать и заиливаться, но на это потребуется не один год, а вот так, чтобы резко реки не стало, это только если они возьмут лопаты и постараются ее закопать, — Лекс попытался удержать зевок, — и то, я бы им этого не советовал… для начала, где они возьмут столько грунта, чтобы засыпать такой объем, и потом, страшно представить, сколько на это потребуется людей и времени. Нет, они, конечно, могут попробовать, но это все глупость…
А посол Теланири в это время стал требовать от Шарпа, чтобы он вернул его господину город на побережье моря, который заняли его войска. Теперь пришлось Шарпу делать мрачное выражение лица и грохотать на зарвавшегося посла.
— Вы молодцы, что подумали об этом, — Кирель с ухмылкой смотрел на посла, который съеживался прямо на глазах, — теперь у нас есть еще один город и, главное, опытные мастера-кораблестроители. На тех верфях заложили уже две новые боевые галеры и, кроме этого, жители старого города строят себе большие купеческие суда. Теперь, когда пиратов не стало, многие захотели попутешествовать и поторговать на чужой земле.
— Торговля — это хорошо. Честно торговать, что мирно воевать, казне прибыток, а народу благоденствие, — Лекс улыбнулся Кирелю, — так, глядишь, и Сканду не придется воевать, будет ходить толстый по городу, налоги собирать.
— Воевать, как дышать, люди будут всегда, — Сканд хмыкнул.
Ребенок на груди завозился и открыл глаза. Лекс, помня обычай маленьких детей писаться в самое неподходяще время, постарался передать его кормилице, не забыв при этом выудить пустой мешочек из пеленки-палантина. Пока Кирель наблюдал, как кормилица кормит его сына, Лекс засунул пустой мешочек за пояс Сканда, благо, он был широкий, в отличие от его собственного ремешка. Сканд с интересом посмотрел на мужа, и Лексу пришлось сделать страшные глаза, чтобы тот не стал задавать ненужных вопросов.
После еды Ламиль потянулся опять к Лексу, на что Кирель очень выразительно хмыкнул и опять развернулся к мужу лицом. Там продолжалось поздравление и вручение даров. Лекс откровенно заскучал, а в животе заурчало. Если судить по положению солнечных лучей, проникающих сверху, то время уже перевалило хорошо за полдень.
— А когда нас будут кормить? — Лекс сел и жалостно посмотрел на мужа, — я не ребенок, но я тоже проголодался.
— Прожора! — восхитился Чаречаши. Он умудрился оказаться поблизости от Сканда с братом, — приказать принести тебе фруктов и меда?
— Лучше мяса и рыбы, и еще можно пива, — Лекс ухмыльнулся, — хотя, наверное, от пива мне стоит воздержаться, а то опять все закончится пьяным дебошем гостей. Ну что за праздник без мордобоя?
— Кач… Лекс… — с мягким укором посмотрел брат, — почему ты пытаешься казаться хуже, чем есть, ты ведь милый ребенок…
— Ага, — ухмыльнулся рыжик, — ты еще водой на меня побрызгай! И вообще, лучше меня не зли, а то я научу твоего младшего, как правильно выносить тебе мозги и вить из тебя веревки!
— Злюка! — улыбнулся Чаречаши.
— Ты даже не представляешь, как ты прав, — согласился младший братик, — я тебя еще не простил за то, что ты пытался утопить меня в бассейне, а ты уже успел предложить моему мужу наложника взамен меня! Как тебе такое в голову пришло?
— Я хочу вернуть тебя домой, — Чаречаши смотрел со вселенской грустью в глазах, — я хочу, чтобы ты был весел и в безопасности, а еще, я очень по тебе скучаю. Мой дворец без твоего смеха и танцев пустой и похож на склеп.
— Выброси глупые мысли из головы, — Лекс погладил Сканда, который уже злился, — я замужем и счастлив в браке.
Похоже, слова Лекса успокоили Сканда, он бросил на Чаречаши высокомерный взгляд и прижал к себе Лекса, а вот Ламиль сразу недовольно закряхтел и попытался оторвать руку Сканда от своего трофея. Чаречаши только довольно хрюкнул, когда увидел настырного конкурента Сканда.
— Вот придет время Ламилю приехать в мой дом, и ты не сможешь расстаться с малышом, — Чаречаши сверкнул белозубой улыбкой, — и тогда ты приедешь вместе с ним и поселишься в своих детских апартаментах. Я дождусь твоего возвращения, любимый братик…
— Мечтай, мечтай… — Лекс оторвал ручку малыша от руки Сканда и заодно вытащил из второй ладошки цепочки собственного ожерелья. — Ламиль, звезда моя, дети в твоем возрасте должны кушать и спать. Ты покушал, так что давай ты будешь хорошим мальчиком и заснешь.
Ламиль, поняв, что Лекс разговаривает с ним, загукал и полез пальцами в рот своей новой игрушки. Лекс пососал маленькие пальчики, а потом легонько прикусил. На лице ребенка отразилась большая гамма чувств — удивления-радости-интереса-недовольства, а когда Лекс выпустил пальчики и следом зарычал и щелкнул зубами, глазюки малыша открылись в ужасе, а потом в восторге! Ламиль радостно запищал и потребовал повторения аттракциона. Хорошо, что в это время Шарп, наконец, встал со своего ложа и пригласил всех гостей на праздничный пир.
Гости пришли в движение и для начала расступились, пропуская императорскую семью: Шарпа и Киреля, Пушана и Гаури, который держал за ладошку босоногого наложника, и Сканда с Лексом и младенцем. Следом гости опять смыкались стеной и следовали в зал, где Лекс уже бывал раньше. Тогда, помнится, Пушан таскал его на цепочке и получал от этого море удовольствия. Теперь в большом зале стояли лежанки и сновали слуги, а еще стояли накрытые столы для тех, кому сидеть и лежать в присутствии императоров было по статусу не положено.
И опять важные патриции заняли места на лежанках вместе со своими младшими мужьями, а женщины и менее родовитые сограждане стояли за их спинами в надежде увидеть, как веселится цвет имперских семейств. Кирель в этот раз возлег на ложе вместе с мужем, как знак, что это, в первую очередь, семейное торжество. Пушан притянул под бок счастливого Гаури, возле их ложа на подставке уселся наложник, который не сводил влюбленного взгляда с Пушана. Сканд позаботился, чтобы возле его ложа на скамеечке оказалась кормилица, и только после этого лег и перетянул к себе на живот Лекса с малышом. Чаречаши досталось место возле Пушана. Лейшан стоял за его лежанкой и не сводил горящего взора с Лекса. У Сканда от такого пристального внимания начали раздуваться ноздри и ходить желваки на скулах.
— Сканд, — Лекс кротко поцеловал мужа и вытащил в очередной раз цепочки изо рта карапуза, — не показывай своей ревности неприятелям, а то они решат, что у них на самом деле есть шанс завоевать мою симпатию. Я могу тебе повторить то, что сказал вчера в самом начале ночи — ты, и только ты, мой единственный муж и любовник. Остальные могут облизываться на меня издали, кроме насмешек и презрения им ничего другого не достанется от меня. Ну же, улыбнись!
— Я понимаю мозгами, но ничего поделать не могу, — Сканд притянул к себе мужа и поцеловал в лоб, как ребенка, — мне тоже никто другой не нужен, но ужасно раздражает, когда на тебя вот так пялятся, так и хочется челюсть сломать или глаза вырвать, чтобы не смотрел, куда не следует.