Читать книгу «Саламандра (СИ)» онлайн.

На него сразу набросилось несколько человек, одни обтирали его влажными полотенцами, другие пытались одеть и обуть, а Олива сразу вцепилась в волосы, пытаясь разобрать пряди, сбившиеся за ночь в колтуны. Лекс кривился и терпел, он уже понял, что с Оливой спорить бесполезно, в крайнем случае, он выслушает часовую нотацию, а потом упрямая женщина все равно поступит так, как считает правильным. Поэтому стоило сэкономить себе время и нервы и сразу согласиться с тем, что она решила. Лексу, в принципе, было все равно, что надеть из одежды и драгоценностей. А вот для Оливы каждая мелочь была важна.

Олива опять нарядила хозяев в одежду одинаковых цветов. На Лексе была лимонная туника и васильковая тога, которая красиво подчеркивала цвет его глаз, и волосы не казались вызывающе красными, а вот Сканд получил васильковую тунику и лимонную тогу. Она красиво сочеталась с загорелым лицом и черными волосами. И от украшений Сканд сегодня не отбился. Олива выдала ему широкие золотые браслеты с синими кабошонами. А украшения Лекса состояли в основном из золотых цепочек, которые везде свисали и обвивали его, как змейки.

Лекс потряс руками, пытаясь привыкнуть к цепочкам, а потом сжал край тоги, перекинутой через локоть, и решительно направился в теплую комнату к заветному сундучку. Там оставался еще небольшой запас фараоновых змей. Лекс покрутил в руке весь запас — двадцать таблеточек различного диаметра и, подумав забрал их все. Если с Чаречаши прибыли колдуны, то стоило подстраховаться от любых неожиданностей. Он решительно затянул завязки на маленьком мешочке, лучше вернуть остаток домой, чем не хватит совсем малости. В комнату заглянул Сканд, и Лекс спрятал мешочек в складках тоги на локте. В этом наряде не было карманов, и в случае необходимости мелкие вещи засовывали за пояс или вешали в мешочках на завязках. Носить мешочек на виду не хотелось, чтобы не привлекать к нему ненужного внимания, поэтому рыжик устроил мешочек на сгибе локтя в складках тоги и коротко помолился всем богам, чтобы он не вывалился под ноги в самый неподходящий момент. После этого захлопнул крышку сундука и решительно отправился следом за мужем.

На кухне дети и слуги сидели вперемешку и ели сладкую кашу. Лекс сглотнул голодную слюну, Тиро, заметив это, протянул ему лепешку, которую он сможет пожевать в пути, на другую еду уже не осталось времени. Во внутреннем дворе хозяев уже дожидались паланкин для Лекса, небольшие носилки, на которых четверка учеников-стекловаров несла зеркало, завернутое, как наложник, в тонкое покрывало. И нарядно одетый Броззи, который держал на вытянутых руках меч Шарпа в парадных ножнах. Лекс вздохнул и устроился в открытом паланкине. После вчерашних путешествий паланкин воспринимался уже привычно. Рыжик засунул подушку под локоть и отщипнул кусок лепешки. Это, пожалуй, единственная еда, которая не оставит жирных пятен на одежде.

За воротами их встречали монахи и толпа зевак, которая дожидалась их выхода. Всем было любопытно взглянуть на подарки, которые они везли во дворец. В городе уже слышали о зеркалах, а некоторые счастливчики даже видели их издали, но слухи уже бурлили в головах людей. Лекс довольно ухмыльнулся, похоже, сплетни — это самая сильная реклама в любом из миров. Все зрители тыкали пальцами в сторону громадного зеркала, которое таинственно поблескивало серебром через тонкую ткань, и обсуждали возможную стоимость такого подарка.

Точно такого же ажиотажа заслужил и меч в руках Броззи. По слухам, им можно было рубить камни, как сыр, и любые мечи, как гнилые доски. Сканд добавил охраны вокруг подарков, но молчаливые монахи отпугивали зевак и заставляли их уважительно держаться на расстоянии. Но это не мешало людям следовать за подарками и жадно вытягивать шеи, чтобы увидеть хоть краешек чуда.

Процессия со Скандом во главе промаршировала через площадь и углубилась в городские улицы. После нескольких поворотов улица стала подниматься, а неопытные носильщики не откорректировали положение носилок под уклон улицы, и Лекс оказался с задранными ногами. После злобного шипения кого-то из учеников носилки выровняли и Лекс опять увидел громадную лестницу перед дворцом.

В этот раз на лестнице было много народа. Важные патриции в тогах, рядом с ними младшие в топиках и юбках, рабы, несущие поклажу за хозяевами, редкие женщины в хитонах, военные и, конечно же, вездесущие монахи. Носилки Лекса остановились внизу лестницы и Сканд подал ему руку, чтобы тот выбрался. Рыжик поправил мешочек на сгибе локтя и засунул в рот оставшийся кусок лепешки.

— Ты что, постоянно ешь? — Лекс едва не подпрыгнул от неожиданности, услышав над ухом голос Чаречаши.

— Не ем, а доедаю, еще куском лепешки попрекни… — рыжик отряхнул с тоги крошки и смерил брата недовольным взглядом.

Чаречаши был одет очень нарядно. Лекс не ожидал его увидеть в таком одеянии, и поэтому не заметил в толпе. На Чаречаши были яркий халат, длинная белая рубашка и широкие шаровары, а на ногах остроносые сапоги. Голову его венчал тюрбан, поэтому рыжие волосы были скрыты. И, конечно же, на нем было много золота. Ко вчерашнему золотому ожерелью добавились браслеты и пояс из золотых пластин. Никакого оружия в этот раз на брате не было, и он выглядел как богатый бездельник, а не воин.

— И где же твоя тень? — Лекс ухмыльнулся, когда Чаречаши посмотрел себе под ноги, — я говорю о Лейшане. Что, в себя не может прийти после того, как грохнулся на скамью? Так ему и надо, посмел во мне сомневаться!

— Он охраняет дары, — Чаречаши хмыкнул, — только не говори, что соскучился по нему.

Лекс бросил на Чаречаши самый уничтожительный взгляд из своей коллекции и, вздернув нос, ухватил Сканда за локоть, чтобы опираться во время подъема. Брат предложил свой локоть для помощи, но Лекс сделал вид, что не заметил. Второй рукой он придерживал мешочек и рисковать его потерять не собирался. Брат недовольно фыркнул и сразу отстал на пару шагов. Он, как и все, с интересом рассматривал проблеск зеркала на носилках, а потом как бы вскользь посмотрел на рыжеголового Броззи, который едва дышал от волнения, неся клинок в дорогих ножнах. Если бы Лекс оглянулся в то мгновенье, он бы заметил, как сверкнули глаза у Чаречаши, но он смотрел вперед, там у самого входа стоял пожилой мужчина в красной тоге на голое тело. Он был похож на монаха-буддиста, лишь с тем отличием, что все его тело покрывали замысловатые татуировки.

— Это священник культа Саламандры, — тихо пояснил Сканд.

Лекс споткнулся и сделал вид, что наступил на тогу. Священник смотрел на него с улыбкой, как добрый дедушка, возможно, он знал Качшени раньше, но помнится, Кирель при первой встрече тоже бросился к нему, как родному ребенку. Лекс кивнул священнику головой, но не позволил Сканду остановиться, потащив его дальше в прохладу помещения.

В самом дворце народу было, как на ярмарке — не протолкнуться. Хорошо, что все расступались перед Скандом, а потом жадно смотрели вслед подаркам. Сканд провел всех в большой зал. Не просто большой, а монументально большой. Лекс остановился в недоумении, он уже бывал во дворце раньше, но в этом зале оказался впервые. Это было похоже на собор в Ватикане. Высокие колонны подпирали арочные потолки, на стенах была цветная мозаика. В высоте купольных сводов сияло небо, которое казалось здесь элементом декора. Все помещение выглядело легким, но вместе с тем Лекс ощутил себя маленьким человечком, который забрался в дом богов. Пришлось потрясти головой, чтобы согнать с себя морок и собраться с мыслями.

— Все, кто заходит сюда впервые, теряются и уже не выглядят высокомерно, — Сканд с довольной ухмылкой смотрел на мужа, — двери в большой зал открывают только по большим праздникам, или когда надо поставить на место дорогих гостей.

Сканд покосился за спину Лексу, и тому пришлось развернуться, чтобы увидеть растерянного Чаречаши. По всей видимости, он тоже оказался здесь впервые, и теперь выглядел растерянным, как ребенок, впервые попавший в театр. Брат стоял, запрокинув голову и приоткрыв рот, рассматривая лепнину потолков, которые казались такими легкими, будто парили в воздухе сами по себе.

Лекс заметил за спиной Чаречаши монаха, который смотрел не на красоту вокруг, а на него с явным ожиданием. От этого голодного взгляда Лекс опять почувствовал себя, как на тонком льду, он сжал локоть, проверяя сохранность «сюрприза», а потом вздернул голову. Он не маленький мальчик, чтобы его можно было запугать, в конце концов, если Кирель не поможет, то всегда можно сослаться на волю богов. Главное, держаться уверенно, порой любая глупость, произнесенная с апломбом, могла посоперничать с правдой.

— Ну, наконец вы появились! — Пушан был в небесно-голубой тоге, следом за ним бежал Гаури в голубом топике и васильковой юбке, — отец уже спрашивал, куда вы делись! Быстрее, надо ему показаться!

Сканд махнул рукой ученикам, которые несли подарки, чтобы они остановились в положенном месте, а сам схватил Лекса за руку и почти побежал следом за Пушаном и Гаури. Они пробежали большой зал насквозь и оказались в коридоре перед небольшой комнатой. Все аристократы стояли перед дверью, не смея войти внутрь, Пушан схватил Гаури за руки и вошел в комнату, точно так же поступил и Сканд. Лекс, оказавшись внутри, увидел причину нерешительности аристократов. Внутри комнаты стоял Шарп в боевом доспехе, сжимая обнаженный меч, готовый атаковать в любой момент. За его спиной были закрытые двери, ручки которых были связаны шелковым шнуром с многочисленными узлами.

Лекс выглянул из-за плеча Сканда. Так вот как должен выглядеть старший муж, охраняющий кладку, м-да, милому Пушанчику такая ярость воинственной позы и в страшном сне не снилась. Шарп казался готовым сражаться со всем миром за свое потомство и младшего, Пушан никогда не сможет выглядеть и вполовину так же внушительно. И пусть это было скорее показное… Шарп с обнаженным клинком и горящим взором, выискивающий соперников, как будто все вокруг враги и кто-то посмеет напасть на Киреля, но все равно, очень впечатляюще… Лекс внутренне поаплодировал Шарпу за актерское мастерство… Тоже мне, театр одного актера. Хотя, вспомнив, как Кирель жаловался, что старший спал под дверью и всячески досаждал своим вниманием, возможно, Шарп действительно отнесся к охране со всей серьезностью… Хотя, в противном случае ему пришлось бы разбираться с пиратами, встречать Чаречаши и ходить в сенат, тут, скорее всего, у Шарпа действительно был отдых, когда можно было просто валяться под дверью и гонять слуг в свое удовольствие, пока другие разгребают проблемы…

— Отец, — Пушан подошел на длину клинка, — мы твоя семья и пришли быть с тобой в этот знаменательный день.

Шарп обвел взглядом сыновей, как будто только признал за своих, и кивнул головой, приветствуя. Лекс прикусил губу, чтобы не хмыкать, нет, все же, Шарп — настоящий актер! Такая мимика! Будто действительно собирался воевать и вдруг опомнился, узнав сыновей! А ведь, судя по словам Пушана, он узнавал, где Сканд. Значит, все же, вполне вменяемый, а сейчас работа на публику, мол защита — наше все! Всех покрошу за младшего кровиночку-сыночка! Ну, просто, бурные аплодисменты…

Шарп тем временем развернулся и, взмахнув мечом, разрубил шелковый шнур на дверных ручках. Двери тихо открылись и на пороге возник Кирель в белоснежной одежде и с младенцем на руках. Лекс непроизвольно принюхался, из комнаты пахнуло благовониями вроде ладана или лилий, тяжело и сладко. Совсем не так, как после Гаури, да и сам Кирель выглядел ухоженным и величественным, как будто действительно все время медитировал в тишине и гармонии, и вот наконец решил явить миру великое чудо.

— Муж мой, сыновья, — Кирель был похож на католическую Мадонну с младенцем, Лекс даже тряхнул головой, чтобы в очередной раз согнать наваждение, — я принес вам радостную весть, в нашем семействе появился младенец! Я назвал его Ламиль!

— Первая звезда! — воскликнул Гаури.

— Первый среди звезд, — поправил Пушан и, развернувшись в сторону придворных, крикнул, — приветствуем Ламиля!

В коридоре раздались крики «Ламиль!» и здравицы новорожденному и императорской чете. Шарп вышел вперед, неся перед собой меч, как факел, следом за ним торжественно двинулся Кирель, он цепко пробежался по лицам сыновей и их младших и слегка улыбнулся Лексу уголками губ. Но стоило ему глянуть на толпу аристократов в коридоре, как его лицо стало ледяным и высокомерным. А Лекс тем временем с растерянностью рассматривал ребенка на его руках. Он не был похож на новорожденного. Он был похож на полугодовалого ребенка, он уверенно держал голову и вполне осмысленно рассматривал людей вокруг.