Читать книгу «Саламандра (СИ)» онлайн.
Мальчишки были разновозрастные, от шести до пятнадцати лет, они сбились в кучку при слове гарем, и еще плотнее прижались друг к другу, когда Шу опять закричал, привлекая к себе внимание, но тут во двор выскочили младшие и бросились к приятелям по счастью-несчастью. Мальчики, по всей видимости, знали друг друга раньше, и с радостными криками стали обнимать новеньких, одновременно выпутывая их из веревки. Лекс поразился такой вопиющей разнице во внешнем виде. Он как-то раньше не присматривался к мальчикам, но теперь стало видно, что «свои» младшие загорелые, гладенькие, без этих ужасных выпирающих костей, в чистых туниках, пусть и коротких, но не в обветшалых набедренных повязках, как новенькие.
— Меня зовут Лекс, — рыжик вышел вперед, — я избранный любимец богов, и теперь вы принадлежите мне. А это Бэл, Мэл, Пин и Крин, — Лекс показал рукой на своих учеников, — они теперь над вами старшие и вы должны слушаться их, как меня. Завтра мы придумаем для вас имена, а сегодня мыться, купаться и отправляться спать. Ваши приятели вам все объяснят, главное, будьте послушными, и вы обретете новую семью, которая о вас позаботится.
Новенькие младшие недоверчиво сбились в кучку, но вид старых приятелей, которых они считали погибшими, придавал мальчишкам уверенности, что все будет хорошо. «Новенькие» цеплялись за «стареньких» и от облегчения принялись рыдать. Сканд фыркнул, как Шу, и отправился в дом, сделав жест новым охранникам, которые растерянно наблюдали за всем происходящим. Охранники потоптались возле закрытых ворот и вернулись в казарму. Похоже, у старших появилась новая тема для разговоров. Половина носильщиков-охранников узнали у Тиро, что паланкин сегодня больше не нужен, и отправились к семьям, а вторая половина охраны были холостыми и предпочитали жить в доме нового хозяина, чтобы не тратиться на жилье и питание в городе.
Во двор притащили медную ванну, под ней зажгли огонь, и пока свои мальчики под командой Тиро наполняли емкость водой, новеньких развязали, раздели и попытались объяснить, что самое страшное уже позади. Новенькие от облегчения кто плакал, кто недоверчиво крутил головой, пытаясь понять, в чем подвох, а Лекс велел принести сладкой воды и сока и напоить всех, пока они не помоются. Девки притащили постирочное мыло и начали обливать новеньких едва теплой водой, пытаясь отмочить застарелую грязь на их телах. Вскоре все напились сладкого, немного успокоились и после этого включились в общую помывку.
Свои младшие скинули туники и стали помогать новеньким отмываться. Лекс опять удивился такому контрасту, загорелые тела своих мальчишек и бледные замученные тушки вновь прибывших. Похоже, что те не видели солнца, да и кормили их впроголодь, лишь бы не сдохли от голода. Лекс только тяжело вздохнул, мальчишек было жалко до слез, но это не только двадцать прожорливых ртов, но еще большая ответственность за их дальнейшие судьбы. Прокормить — это полбеды, но сделать из них самостоятельных людей, дать возможность жить полноценной жизнью, вот это была главная задача и головная боль. Одна надежда на стекло и зеркала. Новая профессия даст и цель, и возможность, и, главное, привлечет в город новых купцов за уникальным товаром. Главное теперь — сохранить секрет стекла и зеркал в городе, но тут пускай уже Бэл с остальными напрягутся. Для них этот мир понятен и они точно знают, что надо для этого делать.
У Тиро, оказывается, был запас одежды, на мелких туники достигали щиколоток, у более взрослых туника была едва до середины бедра, но мальчики благоговейно расправляли на себе новую одежду и взволнованно переглядывались между собой. Потом Тиро повел всех на кухню и дал по небольшой порции каши, но сколько угодно сладкой воды. Лекс одобрил это, если они голодали, то от обильной еды им могло стать плохо, а вот сладкое поможет мальчикам успокоиться и расслабиться перед сном. Свои младшие уже поужинали раньше, и теперь таскали наверх, туда, где должен располагаться гарем, подушки и раскладывали матрасы.
Доски над головой тех, кто сидел на кухне, скрипели и сыпался мелкий сор. Но это никого не смущало. В доме был ажиотаж и ощущение праздника, как будто все получили самый долгожданный подарок. Девки шмыгали носом и гладили новеньких по головам, а Тиро порыкивал на всех, чтобы не разводили сырость в доме и лучше перебрали еще крупы на утреннюю кашу и поставили тесто для больших порций лепешек. Но на Тиро никто не обижался за дополнительную работу, и только благодарно улыбались, слыша, как буянит старый брюзга.
Бэл ушел кормить и обихаживать Тургула дальше, а Пин и Мэл начали командовать новенькими, отправляя их в уборную перед сном, а потом вместе с ними поднялись наверх, чтобы мальчики не боялись и вели себя спокойнее. Они начали рассказывать о том, что Лекс тоже младший, так же, как и они, и теперь их никто не будет обижать просто так, но взамен новенькие должны беспрекословно слушаться и быть трудолюбивыми. Они рассказали о новой гильдии, которая будет состоять только из младших, и если они покажут себя хорошо, то их возьмут в ученики и у них будет достойная работа.
А сейчас им надо спать, а утром будет тренировка и завтрак, а потом будет новая интересная жизнь, где они будут счастливы и защищены от злобы и алчности старших. Бывалые мальчишки стали рассказывать о стеклах, зеркалах и красивых тарелках, а еще о том, что их учат драться и они могут выходить в город вместе с другими мальчиками. От переизбытка впечатлений, а главное, от облегчения, что они не попадут в Колизей, глаза у новеньких слипались и они заснули. Пин и Мэл переглянулись и остались с ними, на случай, если потребуется помощь.
Лекс, убедившись, что с новенькими все в порядке и дом опять стал погружаться в ночную тишину, отправился к мужу. Сканд читал свиток, который сразу полетел на пол, стоило Лексу переступить порог спальни.
— Ты испортил Пушану минуту триумфа, уведя его гостей с пира. Брат хотел принять Чаречаши во дворце, как хозяин, а ты в очередной раз выставил его несостоятельным, — Сканд вздохнул, — прямо узнаю прежнего Качшени. Осталось только сказать мне, что я тупой ящер и закостенелый солдафон.
— Ты мой муж, — Лекс скинул тунику и провел руками по голому телу, — мой защитник и единственный любовник, — Лекс забрался на кровать и уселся на живот Сканда, — я не собирался злить твоего брата, просто я проголодался. Я же не виноват, что мой брат пошел за мной, я его не звал, это было его решение. И потом, брат пришел, как воин, на нем не было церемониальных одежд, вот его и встретили, как воина. По крайней мере, в таверне он выглядел счастливым. А драгоценный Пушанчик еще успеет подуть щеки. Если ему был так интересен Чаречаши, то не надо было его пускать в термы одного, шел бы с ним. Глядишь, и удержал бы его от нападения на меня. Так что, он сам виноват, что так получилось.
Сканд хмыкнул и выгнул бровь, а Алекс почувствовал себя ребенком, который оправдывается за разбитую вазу. Сразу захотелось нахамить, но зрачки у мужа расширились, а руки накрыли бедра, проведя от внешнего края к внутреннему. Лекс замер, вроде, ласка была достаточно невинной, но внутри все сжалось от предвкушения. Он рвано вздохнул и почувствовал, как напряглось тело у мужа. Каждый раз у Лекса возникало чувство, как будто срабатывает механизм древней ловушки, когда ты идешь с факелом по тропе, и вот скрежет ржавых шестерен, и ты уже неожиданно летишь куда-то в пропасть, и дна не видно, и ты судорожно размахиваешь факелом в надежде увидеть, куда именно ты летишь, надеясь на лучшее.
Сканд довольно улыбнулся, заметив растерянный взгляд рыжика. Его каждый раз умилял этот переход от воинственной самостоятельности, когда Лекс был готов зубами выгрызать свое право на равенство, до нежной покорности и сладкого трепыхания согласного на все младшего. Вот он хмурится и ерепенится, отстаивая свою правоту, но стоит прикоснуться к его голой коже, и складка между бровей исчезает, а глаза становятся томными, с поволокой. И уже нет пути назад, остается только нырнуть в омут этих глаз, чтобы сгореть без возврата и восстать из пепла, как волшебный ящер феникс.
Лекс зажмурился, чтобы не видеть, как меняется у мужа лицо, как он превращается из грозного воина в трепетного охотника, пытающегося предугадать его желания. Лекс прикусил губу, чтобы не застонать, когда член Сканда скользнул между его ягодиц, медленно потираясь, будто выпрашивая разрешение на близость. От этой щемящей нежности, кротких поглаживаний и сдержанных поцелуев все мысли разлетаются, как осколки стекла, и вот уже Лекса скрючивает и корежит от пожара в крови, как брошенный в камин листок папируса.
Это было так невероятно и сладко, что он совсем пропустил тот момент, когда муж оказался внутри. Просто вдруг очнулся и понял, что Сканд уже сидит, уткнувшись носом ему в шею, и раскачивает его, едва двигая бедрами. Лекс схватился за жесткие волосы Сканда и, оттянув его голову, укусил за шею, заставляя двигаться быстрее. Сканд коротко взревел, и Лекса метнуло по кровати. Рыжика скрутили и прижали крепкие руки, теперь ящер нависал над ним, как над загнанной добычей, и вколачивал его в кровать с яростью хищника. Лекс сыто рассмеялся и сжал бедра, оплетая его ногами. Сканд затормозил, пытаясь понять причину смеха.
— Ты мой. Я тебя поймал и не вздумай вырываться, — Лекс цапнул Сканда за сосок, амбал вздрогнул и довольно заурчал, а рыжик шлепнул его по заду и сжал бедрами, — двигайся, ленивая ящерица, и не мечтай, что отделаешься сегодня одним разом! Я тебя досуха выдою, так что от тебя одна шкурка к утру останется!
*
Тиро приоткрыл дверь и принюхался. В спальне хозяев пахло, как во время линьки одного из супругов. Тяжелым запахом старшего и ярким запахом младшего. Все эти запахи замешивались на общем запахе семени и пота. Тиро принюхался, сегодня ночью в доме все слышали довольное рычание Сканда и вскрики Лекса. То, что у Лекса третья линька наступит раньше времени, было понятно и без слов, очень уж сильно он вырос за то время, как появился возле Сканда. Интересно, как на преждевременную линьку отреагирует Чаречаши, хотя… Тиро опять принюхался, нет, на линьку не похоже, тогда запах Лекса перебивал бы все остальное, да и уснуть бы у них не получилось вот так просто…
Тиро приоткрыл дверь и зашел в комнату. Все же, праздник вылупления — это не то мероприятие, на которое можно опаздывать. Стоило точно выяснить, линька или нет. Если линька, то послать официальное извинение, тогда сияющая новая кожа станет оправданием для неявки, но если нет, то стоило растолкать супругов и выгнать из дома как можно быстрее. Не стоило обижать императорскую чету таким явным пренебрежением. Едва Тиро подошел ближе к кровати, как Сканд поднял голову и настороженно посмотрел на домоправителя.
— Праздник, — вздохнул Тиро и пожал плечами, — если встанете сейчас, то успеете перекусить перед выходом. Ванна для Лекса готова. Новая одежда дожидается, а Лекса надо причесать, как положено на праздник. Вставайте…
— Не надо мыть сегодня Лекса, достаточно будет обтереть влажной тканью, хочу, чтобы от него сегодня пахло мной сильнее, чем обычно. Лейшан вчера почти бросил мне вызов. Я едва сдержался, чтобы его не убить. Не хочу, чтобы в голове Лейшана и Чаречаши появилась мысль, что нас можно разлучить. Лекс мой, и его брату лучше смириться с этой мыслью.
— Хорошо, — Тиро кивнул головой и вышел, чтобы сделать распоряжения.
В комнату вплыла Олива с толпой личных рабов и служанок, и сразу стала командовать. Сканд вздохнул и выпустил из объятий спящего рыжика, тот причмокнул губами и попытался прикрыть голову подушкой, чтобы командный голос Оливы не рвал ушные перепонки. Пока Олива пыталась вытащить Лекса из кровати, Сканд отправился в купальню и быстро нырнул в домашний бассейн. Холодная вода разогнала остатки сна и смыла пот. Раб Оливы подал Сканду полотенце и помог вытереться.
В спальне Сканд увидел, как Лекса стягивают за ногу с кровати, пока тот упрямо цепляется за подушку и пытается брыкаться свободной ногой. Сканду подали свежую тунику и стали застегивать сандалии вместо привычных сапог. Рыжика подтянули к краю кровати, но тот жалобно стонал и отказывался открывать глаза. Сканд довольно хмыкнул, они угомонились незадолго до того, как в комнату вошел Тиро, и Лекс, скорее всего, все еще томный после последнего оргазма, который хоть и был посуху, но наиболее интенсивный за всю ночь. Похоже, мужа надо было спасать.
— Я сам его оботру, — Сканд отмахнулся от тоги и, взяв полотенце сел на кровать. Лекс положил ему голову на бедро и попытался уснуть снова, — сахарочек, вставай. Ты должен затмить всех своей красотой. Сегодня ты принесешь во дворец и зеркало, и булатный меч, и это станет вехой для всего города. Вставай, весь город ждет твоего появления.
Сканд протирал влажную спинку любимому и ловил дрожь на коже, как отголоски ночных безумств. Лекс заинтересованно приоткрыл глаза и задумался. Сканд тем временем стал обтирать бедра мужа, время от времени проводя по попе. Лексу в какой-то момент показалось, что его облизывают широким, холодным языком, как несмышленого ребенка. От подобной мысли рыжик открыл глаза и стал решительно выбираться из кровати.
— Ты прав. Сегодня знаменательный день! — Лекс сел и перекривился, натруженная попа в отместку прострелила вдоль позвоночника. Рыжик перекатился на одно полупопие и треснул Сканда по руке, — сволочь! Я сесть не могу!
— А зачем тебе сидеть? — искренне удивился амбал, довольно ощерившись, — вначале ты будешь лежать в паланкине, потом ходить рядом со мной, а потом лежать возле меня на праздничном пиру. Мне так даже спокойнее будет, может, сегодня тебя попа удержит от приключений?
— Кто знает… — глубокомысленно ответил Лекс и встал с кровати.