Читать книгу «Саламандра (СИ)» онлайн.
Лекс улыбнулся своим мыслям и сел на сундук. Гильдия стекольщиков — это прекрасно. Но вскоре он расскажет секрет изготовления зеркал и окраски стекла всевозможными пигментами. А потом этот мир получит от него глазурь и эмаль. Венцом стекловарения станет хрустальное стекло и изготовление линз. Подзорные трубы совершат еще один переворот в умах людей, но лично он, похоже, нашел себе занятие по душе. Изготовить легендарный меч и остаться непревзойдённым оружейником в памяти этого народа. Вроде как Леонардо да Винчи, тот тоже описывал и подводную лодку, и планер, и даже винтокрыл. Может, когда-нибудь его именем назовут пиццу? Может, самому изобрести пиццу и назвать ее своим именем? А что? Заходишь такой в таверну и говоришь: «а подайте мне большого лекса на тонком корже с двойным сыром и колбасками!»
Живот заурчал, напоминая, что обедал он впопыхах, а от ужина сам отказался… но рыжик не торопился на кухню, было приятно сидеть на сундуке, дрыгать ножками и предаваться мечтам о славе и памяти благодарных потомков… Но от приятных мыслей его отвлек рев ящера где-то на улице. Следом послышался топот ног и в дверях теплой комнаты появился лохматый Сканд.
— Сахарочек! — заорало полуголое чудовище и сграбастало рыжика, — сахарочек, я так испугался, что потерял тебя! Почему ты удрал от меня? Я так переволновался, когда понял, что тебя нет рядом! Хорошо, что Шу взял след и привел меня домой!
— Я обиделся! — заявил рыжик, сложил руки на груди и надул губы, — ты мало того, что прилюдно тискал меня, как комедиант в ожидании того, что ему кинут пару медяков за усердие. Так ты после совершенно забыл обо мне! Да меня в толпе чуть не затоптали! Хорошо, что монахи оказались рядом и защитили меня. А потом Тиро вывел меня из того хаоса и сопроводил домой, а чем занимался в это время ты? Ты — который обещал заботиться и защищать меня всегда и ото всех? Развлекался? А если бы меня затоптали насмерть? Как ты посмотрел бы мне в глаза? А хотя, чего смотреть в глаза затоптанному и брошенному, никому не нужному трупу?
— Прости меня… — Сканд опустился на колени и обнял ноги обиженного мужа, — прости, я действительно увлекся и позабыл обо всем. Я виноват, скажи, как я могу искупить свою вину? Только скажи, чего ты хочешь…
— Ты знаешь, чего я хочу… — мурлыкнул рыжик и погладил амбала по вдруг побледневшей щеке.
— Хорошо, — Сканд сглотнул и отвел глаза, — я понимаю, что виноват, делай, что хочешь, я согласен…
— О Боги! Какие жертвы! — Лекс взмахнул руками и вскочил с сундука, — спасибо, не надо. Я не насильник, и это не наказание! Или ты, когда со мной… считаешь, что ты таким образом наказываешь меня? — отшатнулся в ужасе рыжик.
— Нет! — Сканд резко схватил мужа за руки, — нет, это не наказание! Это я так пытаюсь показать тебе, как сильно я тебя люблю! — Сканд прижал к себе растерянного Лекса, — я не знаю таких слов, чтобы объяснить тебе, что я чувствую, когда вижу тебя! Да и слов таких нет! Как мне показать, как сильно я люблю тебя? Когда я вижу тебя, у меня в животе прямо пусто становится, а стоит тебе на меня посмотреть, так сердце, кажется, просто выпрыгнет тебе навстречу! А когда ты вот такой несчастный сидишь здесь, то в груди прямо больно, будто ребра ломаются. Я все, что угодно, сделаю, лишь бы ты улыбался!
— Мой хороший, — Лекс прижал к себе голову Сканда и тот, довольный, засопел ему в живот, а его руки как бы сами по себе скользнули по ногам Лекса и остановились на его полупопиях.
— Пожалуй, с очередным доказательством твоей любви ко мне надо подождать. У меня в голове слишком много мыслей, чтобы я мог беззаботно предаваться этим играм. Ты уже ужинал?
— Нет… — в очередной раз мурлыкнул муж и плавно встал с пола, одновременно поднимая рыжика на руки, — мне утром хозяин «Сломанного меча» сказал, что специально для тебя достали мелких лакриц откуда-то с побережья и постоянно меняют им воду, чтобы они были свежими к твоему приходу, их пожарят для тебя, как ты любишь. Они сегодня как раз новую бочку со свежесваренным пивом открывают. Хочешь, сходим? Ты заодно мысли успокоишь?
— Пошли, — Лекс задрыгал ногами, пытаясь спуститься, — только я проверю, как там Броззи и ребята, и можно пойти пивка выпить. А жареные лакрицы — это вообще объедение! А ты оденься наконец, а то бегаешь полуголым, людей пугаешь!
Сканд, довольный, что его так легко простили, помчался в купальню, следом за ним побежали слуги, чтобы помочь хозяину помыться и заодно принести ему свежую одежду. Лекс тем временем сообщил Тиро, что они сходят в город пива попить, и после этого подошел к Броззи и ученикам проверить, все ли в порядке. Мэл стоял на мехах и считал, Крин и Пин, не выдержав ожидания, затаскивали в помещение с новым горном все инструменты и коробочки с красителями. Всякого добра собралось уже прилично. Там были и ступки, чтобы перетирать ингредиенты, и мерные стаканы, и подносы, как формы для будущих зеркал. И, конечно же, тигли, щипцы, небольшие молоты и всевозможные ложки и мешалки. В помещение заодно затащили и мешки с углем, песком, известью и с мелкодробленым камнем. Они были не нужны для стекловарения, но Лекс пока не торопился от них избавляться. В крайнем случае, на них достаточно удобно сидеть. Вместо наковальни в мастерской поставили большой деревянный стол, поверхность которого накрыли листом меди. Теперь кузня выглядела, как обычная кузня, а не мастерская стекольщика.
Сканд появился во дворе помытый, в чистой тунике и тщательно расчесанный. На его плече лежал палантин, заправленный под пояс, и на поясе ожидаемо висел новый клинок. Похоже, Сканд, как все дети, не торопился расставаться с новой игрушкой. Он принес Лексу палантин и пару браслетов. Лекс только фыркнул, но без возражений нацепил их на запястья, в конце концов, прежний хозяин этого тела очень любил украшения. Пререкаться из-за безделушек не хотелось, но вот от паланкина Лекс отказался весьма категорично. Хотелось пройтись ногами, на ходу хорошо думалось, и может, решение всех проблем найдется по дороге в таверну…
Сканд не брал воинов для сопровождения, посчитав, что его одного для охраны мужа будет вполне достаточно, но за воротами за ними увязалась пара монахов, и теперь Сканд промолчал, не желая начинать ссору из-за излишней опеки. Тем более, что сегодня днем именно монахи реально защищали рыжика вместо него…
На улице уже стемнело, но в городе жизнь и не думала замирать. Народу ходило не меньше, чем днем, с той лишь разницей, что перед паланкинами бежали рабы с фонарями, да и многие обеспеченные люди сопровождались такими фонарщиками. Сканд взял мужа за руку и широким шагом пошел по той же дороге, что и Лекс сегодня днем.
Таверна освещалась у входа факелами, и в окнах верхних этажей было светло и шумно из-за больших компаний. Слышались музыка и громкий смех. В этот раз они зашли внутрь большого зала первого этажа, а не спустились вниз, как в прошлый раз. Таверна на первом этаже была скорее приличным рестораном. По крайней мере, люди были красиво одетыми, а столы накрыты белыми скатертями. В углу на возвышении сидели музыканты и играли что-то нежное, но мелодичное. Лекс довольно улыбнулся, ну прям, как в прежней жизни. Только вот вместо официантов здесь ходили рабы, у которых из одежды были кожаные ошейники и тонкие набедренные повязки.
Монахи остались на улице, а к Сканду с рыжиком сразу бросился крупный мужчина, по внешнему виду бывший воин. Он усадил гостей за центральный стол и, подобострастно кланяясь, уверил, что «сейчас все будет». И правда, почти сразу на стол стали подносить тарелки с различными закусками. Вся еда была порезана на небольшие кусочки, чтобы было удобно есть руками. Там были и колбаски, и мясо, и фаршированные овощи, и кальмарчики, и, на удивление, куски рыбы. Когда, казалось, на столе уже не было места, принесли большое блюдо с жареными лакрицами и поставили напротив Лекса. Рыжик, урча, придвинул его к себе ближе и сразу вцепился в лакомство двумя руками.
Сканд довольно рассмеялся и придвинул ему еще и большой бокал пива. Пиво было светлым и легким, и под жареные лакрицы пошло просто на "ура". Сканд пил пиво, таскал куски с разных тарелок и рассказывал рыжику о старом городе. Там уже появились первые шаланды и шлюпы, которые купили и перегнали местные жители, и теперь все занимаются тем, что мародерствуют на затопленных судах. Теперь все рыбаки стали ныряльщиками за сокровищами. На каждом корабле были сундуки с добром или просто ценные вещи команды.
К удивлению всех, в этот раз отличился Зюзя. Он стал едва ли не знаменитостью в старом городе. Его малый рост и вес, как ни странно, давали ему преимущество перед старшими, или он оказался более ловким и удачливым, чем они. Но Зюзя уже принес своей семье целое состояние. Он легко проникал в закрытые помещения кораблей и хорошо удерживал воздух. Поэтому он смог добираться туда, куда обычные ныряльщики просто не могли попасть. После первого сундука с деньгами на него все смотрели, как на удачливого ныряльщика, но после третьего до всех дошло, что дело не только в простой удаче, и всех младших быстро разобрали из городских притонов.
Теперь в каждой команде есть по одному или двое младших, которые и занимаются розыском ценных вещей в затопленных кораблях. Лекс порадовался за тех ребят. В его понимании, лучше рисковать своей жизнью, но быть равноправным человеком, чем просто принимающей стороной в борделе. И, конечно, он был очень рад за Зюзю, славный мальчик очень хотел быть полезным своей семье и у него это получилось.
Лекс как раз расправился со своими лакрицами, когда в зале ресторана началось основное веселье. Похоже, к хорошей еде прилагалась и «культурная программа», или здесь старались подражать праздникам в домах патрициев, когда во время еды гостей развлекают танцоры и музыканты, но на возвышении, где раньше сидели музыканты, появились полуголые девушки и стали танцевать. Они отбивали себе ритм для танца на маленьких медных литаврах, и мысли рыжика опять вернулись к мечам. Определенный процент меди в стали давал мечам неплохие качества…
Сканд, поняв, что рыжик мыслями уже не с ним, решительно выбрался из зала, уводя свое рыжее очарование. Спускаться в пивную не захотел уже Лекс, и поэтому супруги вернулись домой. Тиро удивился их раннему возвращению, но Лекс сразу помчался в кузню, и Сканд, тяжело вздохнув, отправился к наставнику. Очень хотелось обсудить с ним новый клинок. Тиро сразу сознался, что Лекс подарил ему кинжал, и разговор закружился вокруг профессиональных интересов. Перевооружение армии, новые возможности и тактика боя.
Когда время перевалило за полночь, Лекс, зевая, отправился в спальню, выхватив между делом мужа у Тиро. Если у Сканда раньше и были игривые мысли, то теперь, услышав, что Лекс отказывается учить кузнецов изготовлению булата, пока Кирель не построит ему новый городской квартал, лежал в кровати в тяжелых раздумьях. Значит, Лекс во время той тайной встречи договаривался с Кирелем о новом квартале? Получается, Лекс знал о том, что получится, еще до того, как меч был закончен? Боги уверили его в этом, или он просто настолько самоуверен?
Сканд повернулся на бок и внимательно посмотрел на Лекса, который уютно свернулся у него под боком и сейчас посапывал, положив ладошку под голову. Сканд задумался. Когда он согласился на равный брак, он не воспринял все это хоть сколько-то серьезно. Ну, о каком равенстве можно говорить с младшим? Формально — да, но реально… об этом даже думать серьезно не получалось… И даже сейчас, глядя на это сонное очарование, Cканд не мог поверить, что он может иметь свои цели и желания, которые, возможно, не совпадут с желаниями старшего.
Но Лекс уже не раз доказывал, что он может сделать все по своему разумению, даже не спрашивая на это разрешение у него. Одно только, как он прыгнул на арену за детьми, говорило о многом. А он, Сканд, даже не задумался об этом, полностью сосредоточившись на безопасности несносного рыжика. Похоже, он сам, впрочем, как и все остальные, смотрел на Лекса через призму привычки отношения к младшим — они могут быть строптивыми или вредными, но всегда послушными и ставящими интересы старшего превыше собственных… Если бы Лекс выглядел, как старший, возможно, и он стал бы к нему относиться, как к старшему. Может, стоит прислушаться к богам, которые сделали так, что их брак не такой, как у остальных, младшего и старшего, а именно равный…
Сканд обнял любимого и, зарывшись носом в огненные волосы, задумался — если Лекс так стремится вырасти и нарастить мускулатуру, то, скорее всего, после следующей линьки он уже не будет милым юношей, а станет красивым парнем. Примерно, как молодые парни в начале первого контракта, когда мышцы уже обозначены, но в теле еще нет достаточной массы для полноценного удара. Их единственное спасение во время боя — это гибкость и быстрота. Обычно такие парни быстро становились чьими-то подопечными. Милая мордашка в сочетании с красивым рельефом мышц никого не может оставить равнодушным, и, похоже, тогда за ним придется присматривать еще сильнее. Поскольку сейчас рыжика хочется только защищать и оберегать, а стань он крупнее, так все воины на него начнут реагировать весьма недвусмысленно…
Сканд с тяжелым вздохом задумался о будущем и не заметил, как наступило утро. Лекс заворочался, просыпаясь, и Сканд закрыл глаза, притворяясь спящим. Рыжик юркой змейкой выполз из кровати и, подхватив с пола тунику, помчался на кузню, а Сканд, не торопясь, выбрался из спальни на кухню. Теперь внутренний двор, где раньше можно было потренироваться и ему самому, и воинам, которые наращивали мышцы после ранения, принадлежал Лексу, так что места для тренировки, кроме как в стенах родной казармы, уже не осталось. Но уходить сегодня из дома не хотелось, он послал в казарму мальчишку с сообщением, где его сегодня искать, и устроился в тени дерева, наблюдая, как Броззи разбивает тигель, а Лекс едва не пританцовывает от нетерпения.
Общий завтрак еще не начался, а к ним во двор пришел глава кузнечной гильдии Орис. Он поздоровался со Скандом и Тиро, и сразу отправился к парочке возле горна. Те как раз разделили вутц на несколько кусков и приступили к ковке заготовок. При всем этом Лекс с самым независимым видом размахивал небольшим молотом у наковальни, как будто всю жизнь только этим и занимался. Орис о чем-то поговорил с Лексом, и тот передал ему свою заготовку вместе с кожаным фартуком. После этого поставил на меха Мая вместе с еще одним мальчиком из старших, а сам со своими учениками-стекольщиками отправился в новую мастерскую, где вскоре запылал еще один горн.