Читать книгу «Саламандра (СИ)» онлайн.
* золотарь — тот, кто занимается очисткой выгребных ям, уборных и вывозом нечистот в бочках. * бушприт — нос корабля с выступающей палкой на которую крепятся дополнительные косые паруса для облегчения маневренности. В данном контексте — выступающий нос корабля
Шишок
— Я тебя поздравляю! — Гаури злобно сверкал глазами и не мог скрыть радости, — ты стал посмешищем для всего города!
— Завидуй молча! — Лекс отмахнулся от блондина и поправил складки тоги на плече, — люди меня обожают, а о твоем существовании даже не догадываются. И потом, люди смеялись не надо мной, а вместе со мной над дураком Тили-мири. У него зад подпаленный, а ему все равно любовь подавай! И потом, неужели трудно понять, если нет взаимности — не лезь!
Сканд возвышался рядом, придерживая мужа за талию, и разговаривал с аристократами, которые подходили поговорить с главнокомандующим и заодно кинуть по паре монет на площадку перед сценой. Актеры ползали по полу, собирая монеты, временами сталкиваясь, кувыркаясь, задирая друг другу туники и хлопая по голым ляжкам. Если учесть, что здесь не было платы за вход, то именно это и давало артистам деньги на прожитье.
— А если представление неудачное? — Лекс спросил у Пушана, который оказался поблизости.
— Тогда в актеров кидают тухлые овощи, — Пушан улыбнулся, когда увидел, как у рыжего актера задрали тунику, продемонстрировав тощие ноги, — но если учесть, что тухлыми овощами торгуют сами актеры, то они в накладе не остаются в любом случае. Бывает, специально показывают злодеев, чтобы зрители кидали в них вялой морковкой и гнилыми яблоками. И тогда сидеть в первом ряду становится опасно. Но это все равно смешно…
Тут актеры, играющие Уголька и Ящера, устроили шуточную потасовку. Похоже, подобное поведение было привычным и рассчитывалось на то, чтобы зрители спокойней расставались с монетами. Кто-то из зрителей предложил золотой, если Ящер отымеет Уголька реально, а не сшитым из тряпок членом, кто-то крикнул, что поддерживает, и кинул золотой на песок. Ящер без сомнения сбросил набедренную повязку, плюнув себе в руку, размазал подобие смазки и сразу же пристроился к подставленному заду. Он трахал медленно и глубоко, так, чтобы всем было видно, как его член появляется и исчезает в перемазанной сажей заднице. Зрители стали подзадоривать, на арену опять полетели монеты и пожелания.
— Искорка, дай Угольку в рот!
Сканд снял с руки браслет и кинул актеру в рыжем парике. Паренек ловко перехватил браслет в воздухе и, быстро поцеловав, сразу нацепил на руку. После этого, довольный, пристроился спереди. Но Уголек, похоже, только обрадовался такому представлению и стал довольно причмокивать, при этом вертя задом. Зрителей у сцены добавилось, теперь все комментировали происходящее и кидали монеты, пытаясь попасть в рыжего паренька, который старательно ловил монеты, не отвлекаясь от процесса. Лекс подумал, что если они все младшие и давно живут одним коллективом, то подобное в реальной жизни для них обыденность. Просто еще одна возможность заработать на публике. Они, похоже, после представления собрали больше, чем за само представление.
Сканд тяжело задышал за спиной рыжика и начал целовать его шею. Лекс прихватил его торчащий член прямо через складки тоги и с улыбкой посмотрел в расширенные зрачки мужа.
— Ты тоже надеешься, что тебе пару золотых кинут? Или потерпишь до дома?
— Потерплю, — вздохнул Сканд и, обняв Лекса, потащил от сцены, громко сообщив всем присутствующим: — не пристало младшему смотреть на подобное представление, а то возбудится и подушкой от него не отмашешься!
Ему вслед неслись пожелания, как надо отбиваться от младшего в спальне. Сканд довольно хмыкал и махал рукой, показывая, что оценил пожелания. На половине подъема они встретили Тургула с четверкой и дальше уже поднимались вместе.
— Хочу есть! — заявил Лекс, как только они вышли из амфитеатра, — ты обещал покормить меня! Сегодня дома ужин не готовят, все будут жить всухомятку! Не удивлюсь, если Тиро уже придушил Тару и пожарил ее на вертеле.
— Пошли в «Сломанный меч»? — Тургул выглядел успокоенным и собранным, по всей видимости, он уже смог объясниться с Бэлом.
Сканд задумался, но потом кивнул головой, соглашаясь. У входа их ждали пара мальчишек с фонарями из вощеной бумаги. Внутри были светильники, они мягко освещали дорогу. Лекс подхватил мужа под руку и они неспешно пошли по улице. Тургул и четверка шли позади, о чем-то разговаривая. Время от времени их обгоняли паланкины с аристократами, с ними обменивались парой реплик, и рослые носильщики быстрым шагом уносили своих хозяев дальше. Перед каждым паланкином бежал раб с фонарем. И хотя брусчатка была на удивление хорошо подогнана, фонарь был нужен скорее жителям, чтобы они уходили с дороги и не задерживали важных людей.
— А мы все же вас догнали! — со Скандом поравнялся паланкин Пушана, братец приветливо помахал рукой, — подвезти до дома?
— Нет, спасибо, мы прогуляемся по улицам, — Сканд отмахнулся, — хорошая ночь, чтобы размять ноги.
Пушан захотел присоединиться к прогулке, но Гаури стал капризничать, что устал и хочет домой. Пушан явно расстроился, но все же дал команду носильщикам отправляться. А Сканд стал рассказывать, что таверна «Сломанный меч» находится возле казарм и ее хозяин старый ветеран. Кормят там просто и сытно, а из посетителей там только воины и ветераны. Вскоре они зашли в городские ворота, и Сканд отправил Мая с подушками и мальчишек с фонарями домой, а сам подхватил Лекса за руку и провел по темным улочкам, петляя между домов.
Таверна «Сломанный меч» оказалась большим трехэтажным домом, но, к удивлению, стоило только войти внутрь, как Сканд потянул рыжика по лестнице вниз. Сразу после нескольких ступеней стало видно, что под всем домом находится большое помещение. Высокое, метров пять или шесть, и по площади, наверное, оно было под всей гостиницей. Высокие колонны арочными сводами подпирали потолок, который был для первого этажа гостиницы полом. В огромном помещении стояло много столов, в дальнем углу был большой очаг и несколько плит, на которых готовили еду. Несмотря даже на то, что уже начиналась ночь, в зале было полно народу.
За столами, как на подбор, сидели крупные мужчины, только изредка мелькали более молодые воины, смотревшие настороженно. Между столов ходили женщины, разносившие миски с едой и кувшины с пивом. Такая мужская тестостероновая территория, и пахло в зале соответственно. Жареным мясом, пивом, кожаными доспехами и мускусным потом. Посетители узнали Сканда в нарядной одежде и с удивлением посмотрели на молодого парня, который шел за ним. Но когда они рассмотрели его рыжие волосы, то сразу признали Лекса. Его многие видели во время последнего похода, и когда он ехал на ящере в составе вексилляции, и когда он, взмыленный и лохматый, метался у странных механизмов, которые превратили неприступный город в головешки. Он тогда, усталый, с факелом в руках, казался воплощением саламандры, и когда на рассвете на берегу реки развели высокий костер из деревянных частей механизмов, это показалось окончанием странного ритуала поклонения Саламандре.
Больший интерес вызвали четверо младших, которые шли следом за Тургулом. Они были одеты, как ученики, и это было необычно. Все поприветствовали Сканда и Лекса. Причем Лекса приветствовали не как младшего мужа Сканда, а как боевого побратима, чья работа принесла всем победу. А после приветствия на Тургула сразу посыпались смешки и расспросы по поводу младших, которые шли за ним. Лестница в зал вдоль стены была без перил и достаточно крутой. Пока они спускались вниз, их успели и рассмотреть и пройтись по спутникам Тургула. Когда шуточки перешли границу пристойности, Сканд решительно вмешался, для начала он представил четверку. Они ведь были единственными учениками в новой гильдии стекольщиков, о которой так много говорили в городе, и кроме этого, Сканд намекнул, что эти люди тоже были с ними в походе, и воинам стоит присмотреться внимательнее, пока не получили в нос за ехидные словечки.
В зале вначале возникла пауза, когда в головах мужчин заворочались мысли, а потом один из молодых воинов сказал, что узнал Бэла по седой прядке в волосах. Он был одним из тех монахов, кто так знатно потрепал лучников по пути к Теланири. Чего только стоили мешки голов, которые они принесли однажды в лагерь! Бэл вежливо улыбнулся и, показав рукой на спутников, сообщил, что он и там был не один, и здесь вместе с друзьями. Тишина вначале была просто оглушающей, но Сканд потребовал место за столом, пива и закуски.
Воины восторженно зашумели, место для такой компании нашлось посередине зала. Всем сразу захотелось посмотреть поближе на тех таинственных монахов, про которых уже успели насочинять историй. Всем хотелось узнать, как они из монахов стали учениками, что делает их гильдия, и как они отнесутся, если за ними поухаживают? Тургул недовольно сверкал глазами, Лекс потешался, а Сканд наслаждался в пикировках с воинами. Лекс даже не ожидал, что ящер окажется таким быстрым на язык. И только четверо учеников растерянно хлопали глазками и смущенно краснели. Они и не ожидали к себе такого интереса.
За это время девушки заставили столешницу тарелками с мясом, рыбой, тушеными и свежими овощами, хлебом и под конец поставили несколько кувшинов с пивом и пару тарелок с чем-то жареным и вкусно пахнущим. Лекс, конечно, сразу же засунул туда свой нос. Это оказались жареные лакрицы. Только они были небольшие и хорошо прожаренные в масле. Они были похожи на больших креветок, только черного цвета, но чистились так же, и на вкус были точно такими же. Жареные креветки под пиво! Которое, к слову сказать, оказалось отличным, это было просто великолепно! Как привет из старого мира. Понятная еда, привычные напитки. Сканд только растерянно открыл рот, когда рыжик пододвинул к себе блюдо с жареными жуками.
— Лакрицы ценятся, когда живые, — вымолвил Сканд, когда пришел в себя, — если их вымочить в вине, то в мозгах становится так приятно, и сразу хочется трахаться, просто со страшной силой. А если вымочить их в молоке, то становится смешно. Но если лакрицы заснут, то их только пожарить, и к пиву солдатам сгодится. Простая еда для простых людей.
— Самая вкусная еда! Аристократы просто дураки, что не понимают этого, — прочавкал рыжик, отрывая следующую хрустящую голову у лакрицы, — вкуснятина! И вообще, еда должна быть хорошо прожарена или проварена, а когда она живая и лапками шевелит, то у меня возникает только одно желание — забраться с ногами на скамью и повизжать от ужаса!
В зале загомонили все и с радостью поддержали рыжика. Все воины сразу сошлись во мнении, что Лекс прав, а эти аристократы вообще мало что понимают в еде и развлечениях. Сканд сразу рассказал о новой постановке в театре, и отдельно, чем выступление закончилось. Судя по тому, как загомонили воины, завтра в театре тоже будет аншлаг. Сразу же начались разговоры «за жизнь», а Лекс налил себе пива и довольно улыбнулся. Вроде как в пивной паб зашел и можно потрепаться с мужиками обо всем и ни о чем.