Минуты через три, за моей спиной, раздалось ритмичное постукивание костылей.
- Аня сказала привести вас. Но если вы меня обманули… То пусть вам…
- Успокойтесь Машенька. Я вас не обманываю. Давайте, вы подождёте меня, а я подгоню машину. Ехать-то далеко.
- Искровский проспект.
- А в какую сторону ехать? Может лучше перейти улицу, у меня машина на той стороне.
- А вы — не местный. И Питера совсем не знаете. - Этот факт, по-моему слегка успокоил Машу. - Это совсем рядом, пешком — минут десять.
- А вам не трудно?
- Трудно — не трудно… - Маша грустно усмехнулась, - всё равно — ничего ведь не поделаешь.
Она повернулась и направилась к выходу со двора. Выйдя, мы свернули в сторону ближайшего перекрёстка, и, через пару минут, Маша спросила меня:
- Извините, а как вас зовут?
Я почувствовал что краснею и, шлёпнув себя по бестолковке, привычно представился:
- Алехандро. - Тут же подумав, что был прав, насчёт оговорок, и, что в шпиёны — категорически не гожусь.
- Вы же русский? - Маша искоса кинула на меня удивлённый взгляд.
- Ну русский, - покаялся я, - и зовут меня Саша. Просто крайние семь лет, я провёл в разных тёплых краях.
- Вы — лётчик? - наткнувшись на мой вопросительный взгляд, она пояснила, - «крайний», насколько я знаю, так говорят лётчики.
Я утвердительно кивнул, и мы, перейдя широкую улицу, свернули направо и, пройдя ещё сотню метров, зашли в большой двор. На входе в третий подъезд, Маша набрала на домофоне номер, и сказала:
- Ань, это я.
Дверь щёлкнула, и мы, поднявшись на шестой этаж, остановились перед довольно посредственного качества, железной дверью с глазком. Маша постучала, явно условным стуком, и нам открыли.
В первую секунду, я подумал, что стал жертвой чудовищного недоразумения и совпадения, как в худших бразильских сериалах.
Вместо роскошной девчонки с рыжими кудрями до попы, если честно не уступавшей ни Рэгги, ни Глори (но про это — тс-с-с-с), передо мной стояла женщина на вид, лет тридцати, с коротко стрижеными чёрными волосами и измученным лицом. Сбоку на меня, не слишком дружелюбно, взирал мужик, где-то за полтинник, с трёхдневной щетиной и свежим швом, на стриженной под машинку голове.
Приглядевшись, я всё же узнал Аню, и, прерывая уже становившуюся неприличной паузу, сказал:
- Здравствуйте Аня, - поворачиваясь к мужчине, - здравствуйте. Как я понимаю, вы Анин отец.
- Здравствуйте, - он пожал мне руку, - Владимир.
- Александр.
- Проходите.
Мы вошли, разделись-разулись, и прошли в, судя по обстановке, комнату Ани. Пока мы рассаживались, в комнату сунулся пацан лет тринадцати, с цветами побежалости от старых синяков на физиономии, но наткнувшись на строгий взгляд отца, он испарился.
Од-на-ко… Вот чувствую, что без консультации Ерофеича вряд ли обойдётся.
- Итак, Александр, что же вы имеете нам сказать?
Я посмотрел на его дочь.
- Аня, насколько в курсе ваш отец, куда отправился Витал?