Читать книгу «Возвращение в жизнь» онлайн.
В октябре весь мир отмечал столетие со дня смерти Шопена, и в Польше сорок девятый год назвали шопеновским.
Накануне годовщины Виктор Дмитриевич принес билеты на шопеновский вечер, но Ася не стала и одеваться. Она уже знала наперед — напрасно. Виктор опять пришел поздно, пошатываясь, и опять был неприятный разговор.
После таких разговоров Ася подолгу не могла уснуть, прислушиваясь к тревожным шорохам ночи. Она засыпала, когда в окне — на бледнеющем рассветном небе — уже начинали прорисовываться силуэты деревьев.
Вначале Виктор Дмитриевич пил в первоклассных ресторанах, любил шумное общество веселых и нарядных людей за столиками, яркий свет люстр в просторных залах, чинность подтянутых и учтивых официантов. А теперь он чаще засиживался уже в третьеразрядных закусочных, полуподвальных, темных буфетах, в тесных, прилепившихся к домам и магазинам, голубых ларьках.
Когда он стал пропадать вечерами, Ася знала, где его искать,— в каком-нибудь буфете неподалеку от дома.
Постоянно боясь, что он может свалиться и замерзнуть, что на него нападут хулиганы и изобьют, Ася жаловалась матери на головную боль и уходила на улицу. Закутавшись в платок, поздним вечером, а иногда и за полночь, она бродила от буфета к буфету, скользила по тротуарам в гололедицу, сгибала голову под хлестким ветром в мороз. С тревогой вглядывалась в каждую фигуру пьяного, показавшегося на каком-нибудь углу. Не выдерживая, заходила подряд во все закусочные, буфеты, пивные. Отыскав мужа за столиком, она немного успокаивалась, что он хоть жив, что ничего не случилось с ним, и пыталась увести его домой.
В свой день рождения Ася никого не пригласила. Она хотела побыть весь вечер только с матерью и мужем, — может быть, это напомнит ему прежнее и заставит пожалеть семью.
Но Ася и Прасковья Степановна напрасно накрыли праздничный стол и допоздна прождали Виктора Дмитриевича.
Стараясь успокоить не только себя, но и мать, Ася высказала неуверенное предположение, что Виктор мог задержаться, выбирая в магазинах подарок. Прасковья Степановна вздохнула.
— Такой подарок приготовит — хоть стой, хоть падай... От пьяницы — всего можно ожидать...
Четвертый день подряд дул северный ветер, нагоняя с Балтики снежные тучи. Обледенелые ветви, царапая, скреблись по стеклам.
Пристроив на коленях эскизный альбом, Ася попробовала работать, чтобы время не тянулось так томительно. На юге развертывалось строительство Волго-Донского канала, Асю включили в группу по проектированию нового города Задонска.
Приступая к проекту, она всегда думала и говорила о будущем. Раньше они с Виктором любили такие разговоры. Но теперь он перестал понимать ее, только смеялся, — рассуждения для пионерских сборов! Но ведь это же очень хорошо, если взрослый человек сумел сохранить в себе какую-то частицу по-детски восторженного восприятия мира...
Ася проработала около часа. Дальше стало невмоготу. Она убрала альбом и, сжавшись комочком, весь вечер просидела в углу дивана.
В десять часов, не вытерпев, пошла искать мужа.
Она нашла его в буфете около дальней трамвайной остановки. Он встретил ее враждебно, отказался идти вместе с ней.
— Ну выпил, и хорошо. Идем домой, — с глазами, полными слез, просила Ася, перенося под взглядами его собутыльников унижение, какого никогда не испытывала.
— Зачем идти домой? — засмеялся он, куражась перед товарищами. — Что делать дома? Слушать твою ругань?
— Неправда, Виктор. Я ведь никогда не ругаюсь,— все-таки стараясь быть ласковой, оправдывалась Ася.
Появление жены согнало с Виктора Дмитриевича хмельное веселье. Утром он занял сто рублей — купить жене подарок. Но раньше, чем зайти в магазин, забежал на минуту в буфет. Дома вряд ли «поставят», а без стопки — что за праздник? От ста рублей и след простыл, и теперь не хотелось идти вместе с Асей. Как оправдаешься, что забыл о ее дне рождения и напился в такой день?
Все-таки он пошел с ней. Грубил, издевался, но дал себя увести.
Когда Асе раньше говорили, что все пьяницы отбиваются от дома, она не верила. Неужели нельзя справиться? А теперь сама не могла удержать мужа. Она и сейчас любила его и хотела верить, что он еще остановится, все поймет, в самом деле возьмет себя в руки. Кротость ее в обращении с Виктором была не женской слабостью, а силой ее любви, желанием спасти и счастье и талант мужа.
— Ну почему ты не хочешь идти?—допытывалась Ася, желая понять истинную причину, почему он отбивается от дома. Она упрекала себя, и прежде всего искала свою вину: «Может быть, ему со мной стало плохо? Пьют, говорят, не без причины. А если все-таки причины нет? Неужели простая привычка может оказаться такой страшной и губительной?»
В ответ она услышала то, что говорят все пьяницы. Виктор просто повторял обычные объяснения своих новых приятелей.
— Я не пил бы много, если бы дома не пилили. А то встретишь друга, пропустишь с ним на радостях по маленькой — за один запах ругают. С усталости выпьешь — все равно скандал.
Когда же Ася сказала, что ради дня рождения она сама купила к ужину и водки и вина, он ответил, что дома пить неинтересно — после каждой рюмки будут одергивать: «Не довольно?»
Выслушав эти объяснения, Ася попробовала действовать по-другому. Она решила молчать. Запастись терпением и молчать...
Ее молчание тоже не помогло.
Незадолго до Нового года Виктор Дмитриевич пришел пьяным как никогда, свалился на постель прямо в пальто, не снимая даже галош. Его непрерывно и сильно тошнило. Он пачкал постель, ругался.
Подавляя в себе брезгливое чувство, Ася терпеливо убрала все, сменила белье и утром предложила мужу: