Олимп Валерианович. Необходимо сейчас же ее раздеть, иначе она простудится.
Валериан Олимпович. Папа, позвольте мне.
Автоном Сигизмундович. Как тебе не стыдно, Валериан, говорить о таких вещах. Ты, Валериан, не маленький.
Анатолий. В таком случае позвольте мне, дядя, я маленький.
Автоном Сигизмундович. Анатолий, оставь свои неприличия. Этим займусь я. Не забудьте — здесь дело идет о спасении России.
Валериан Олимпович. Но, позвольте, Россию спасал я, отчего же раздевать ее будут другие.
Олимп Валерианович. Господа, отнесемте ее высочество в постель.
Все, кроме Олимпа Валериановича, поднимают Настю.
Подумать только, что раньше таких людей вся Россия переносила, а теперь только пять человек переносят.
Уносят.
Автоном Сигизмундович, Олимп Валерианович, Валериан Олимпович.
Автоном Сигизмундович. Тсс! Ее высочество спит.
Олимп Валерианович. Господа, пока ее высочество спит, давайте все вместе выясним, что мы намерены делать дальше.
Валериан Олимпович. Папа, по-моему, нам нужно ходить на цыпочках.
Олимп Валерианович. А по-моему, ты должен сегодня же жениться на Варваре Сергеевне. Теперь нам каждую минуту может понадобиться собственный коммунист.
Иван Иванович, потом Настя.
Иван Иванович. Как жаль, что я не кончил никакого университета. В разговоре с таким человеком, как Олимп Валерианович, это очень пригодилось бы. Кто-то идет.
Входит Настя, закутанная в простыню.
Ах, какой пейзаж!
Настя. Куда же девалось платье?
Иван Иванович. В одной простыне, как нимфа. Что же мне, собственно, делать?
Настя. Ах, не смотрите!
Иван Иванович. Сударыня, не считайте меня за нахала, что вы не одеты.
Настя. Скажите пожалуйста, я думала, что это мужчина какой-нибудь, а это, Иван Иванович, вы?!
Иван Иванович. Анастасия Николаевна! Как вы сюда попали?
Настя. Между прочим, я даже не знаю, где я.
Иван Иванович. Как же вы, Анастасия Николаевна, не знаете, где вы, когда вы здесь как свой человек голая ходите?
Настя. А чем же я Иван Иванович, виновата, когда мое платье как в воду кануло.
Иван Иванович. Как в воду кануло?
Настя. Вы, конечно, мне можете не поверить, но я утопленница.