Читать книгу «Пьесы. Интермедии. Письма. Документы. Воспоминания современников» онлайн.

Олимп Валерианович. Как — на что? Да такой человек, как Павел Сергеевич, не человек даже, а охранная грамота. Если за меня нужно будет поручиться, он поручится, если за меня нужно будет похлопотать, он похлопочет, если меня нужно будет рекомендовать, он порекомендует, если мне нужно будет сапоги вычистить, он вычистит.

Надежда Петровна. Олимп Валерианович, не верьте ему, окаянному, ей-богу, не верьте.

Олимп Валерианович. Что случилось, Надежда Петровна?

Автоном Сигизмундович. В чем дело?

Надежда Петровна. Олимп Валерианович, если он вам говорил, что он честный человек, то это исключительно одна бутафория.

Олимп Валерианович. Кто говорил?

Надежда Петровна. Иван Иванович.

Олимп Валерианович. Какой Иван Иванович?

Надежда Петровна. Иван Иванович Широнкин, жилец наш.

Автоном Сигизмундович. Ну, так что же он?

Надежда Петровна. Я, говорит, Надежда Петровна, знаю, что ваш сын никакой не коммунист, потому что он от паразитов произошел. Я девятнадцать лет в полном законе с супругом жила, а он мне, представьте себе, заявляет, что у меня сын от паразитов произошел. Зачем же вы, говорю, Иван Иваныч, про моего отпрыска такую возмутительную легенду распространяете. Все равно, говорит, докажу.

Олимп Валерианович. Какому идиоту, простите за выражение, он хочет такие вещи доказывать?

Надежда Петровна. Вам, Олимп Валерианович, вам. Только вы не верьте ему, Олимп Валерианович, ей-богу, не верьте.

Олимп Валерианович. Я, Надежда Петровна, даже и слушать его не стану.

Надежда Петровна. Кто же будет, Олимп Валерианович, слушать, что у меня Павлуша не коммунист, если вы, Олимп Валерианович, сами видели: у него настоящий мандат имеется. И до чего серьезный мандат: вы мне верите или нет? Я всю ночь уснуть не могла. Все, Олимп Валерианович, думала — а вдруг арестуют, а вдруг арестуют?

Автоном Сигизмундович. Это как же, за что же он мать арестует?

Надежда Петровна. Вы, Автоном Сигизмундович, даже не знаете, до чего он ужасно идейный. У него эта идея, Автоном Сигизмундович, вроде запоя. Не иначе как это у него по отцовской линии — тот, бывало, как выпьет — пустите меня, говорит, за границу — я всех немцев переколочу.

Олимп Валерианович. Это за что же?

Надежда Петровна. Пусть, говорит, переходят в русскую веру.

Автоном Сигизмундович. Неужели ваш сын до того свиреп?

Надежда Петровна. Свиреп, Автоном Сигизмундович, свиреп, но с начальством, Автоном Сигизмундович, птица.

Автоном Сигизмундович. Какая птица?

Надежда Петровна. Голубь, Автоном Сигизмундович, голубь. И даже не голубь — цапля.

Автоном Сигизмундович. Почему цапля?

Надежда Петровна. На одной ножке стоит, Автоном Сигизмундович.

Олимп Валерианович. Мне ваш сын, Надежда Петровна, понравился.

Надежда Петровна. Для вас старалась, Олимп Валерианович.

Олимп Валерианович. В таком случае, Надежда Петровна, зачем же нам свадьбу откладывать?

Надежда Петровна. Олимп Валерианович, голубчик, неужели же вы решились?

Олимп Валерианович. И сегодня же, Надежда Петровна, сегодня, только с одним условием.