Тарталья. Как, Бригелла? Неужели ты думаешь, что эта публика съест работников искусства?
Панталоне. Я думаю — непременно съест.
Труффальдино. Кого съест?
Панталоне. Работников искусства.
Труффальдино. Ой…
Панталоне. Куда ты бежишь, чего ты испугался?
Труффальдино. Как — чего испугался? А если съест?
Панталоне. Что ж, что съезд? Ну съезд и съезд.
Труффальдино. Да, ты думаешь, приятно будет, если публика тебя съест?
Панталоне. Какой-то ты ограниченный, Труффальдино. Это съезд, понимаешь? Всесоюзный съезд, «ды», а не «ты».
Труффальдино. Ах, не я, тогда это меня не касается.
Панталоне. Вот именно. А раз это съезд, мы должны его приветствовать. Товарищи, разрешите мне приветствовать вас от имени многих тысяч работников искусства в количестве четырех человек.
Тарталья. Нет, Панталончик, постой. Лучше я буду приветствовать. А то ты будешь все время заикаться и никогда не кончишь. А я прирожденный оратор, у меня речь всегда течет так гладко и плавно, без сучка без задоринки, и я сразу все скороговоркой скажу. Только мне непременно нужно стенографистку.
Панталоне. Бригелла, в порядке общественной нагрузки мы назначаем тебя стенографисткой. Он будет говорить, а ты будешь записывать.
Бригелла. Есть, капитан!
Панталоне. Есть ты будешь потом.
Труффальдино. Есть он вообще не будет, потому что общественная работа не оплачивается.
Тарталья. Слушайте, я буду приветствовать. Коллек… коллек…
Панталоне. Тиф.
Тарталья. …тив Театра имени Вахтангова приветствует Всесоюзный съезд работников искусства от имени нашей четверки.
Панталоне. Бригелла, записывай: бурные аплодисменты, переходящие в овацию.
Тарталья. Приветствует и же… же…
Труффальдино. Лает.
Тарталья. …лает ему плодотворной работы.
Панталоне. Бригелла, пиши: съезд сидя приветствует Тарталью, покрывая оратора последними словами.
Тарталья. Что ты говоришь, Панталоне? Как это «покрывая оратора последними словами»?
Панталоне. То есть покрывая последние слова оратора громкими возгласами — ура, браво, бис.
Труффальдино. Это все?
Т арталья. Все.
Панталоне. Я не согласен.