Читать книгу «Пьесы. Интермедии. Письма. Документы. Воспоминания современников» онлайн.
Первый шут. Сомневаюсь.
Второй шут. И досомневаешься. Нашему брату надо работать. А чем человек больше сомневается, тем он меньше работает.
Первый шут. Чем человек больше сомневается, тем он меньше работает? Сомневаюсь. Я вот, например, всегда работаю и сомневаюсь. Параллельно. Я очень люблю сомневаться.
Второй шут. Почему?
Первый шут. Такой уж у меня характер. Я энтузиаст сомнения.
Второй шут. А в чем же ты сомневаешься?
Первый шут. Вот я, например, последнее время сомневаюсь, стоит мне сомневаться или не стоит.
Второй шут. По-моему, не стоит.
Первый шут. Сомневаюсь.
Второй шут. Ну, нечего тебе прогуливать. Рой.
Первый шут. Вот ты говоришь — рой. А хорошая это работа — всю жизнь рой да рой? Вот в чем вопрос.
Второй шут. Я считаю, что это самое разлюбезное дело. Сам посуди: наш брат бедняк всю жизнь работает на других. Скажем, каменщик строит дом, а живут в нем другие. Ему обидно. А мы роем могилу, а лежат в ней другие. Нам приятно.
Первый шут. Сомневаюсь. Приятно, да не всегда. Скажем, начальству могилу рыть — это действительно очень приятно. И как-то работать хочется, какое-то вдохновение появляется, кажется, всю бы жизнь рыл и рыл. А если какому-нибудь бездомному бродяге или студенту, то такому могилу рыть — прямо руки опускаются. Ему бы, мерзавцу, жить надо, а вместо этого рой для него могилу. Вот и сейчас. Для кого мы роем могилу? Для самоутопленницы. А можно такую хоронить по христианскому обычаю? Сомневаюсь.
Второй шут. А я вот не сомневаюсь, что за твои сомнения тебе скоро по шапке дадут. Раз начальство решило, что это христианская смерть, значит, и христианская.
Первый шут. Сомневаюсь. Если бы ее утопил какой-нибудь пьяный матрос или подгулявший придворный, это была бы христианская смерть, а если она утопилась самостийно — какая же это христианская смерть? Это поступок прямо антигосударственный. Это даже, можно сказать, форменное воровство.
Второй шут. Почему воровство?
Первый шут. Ежели человек убивает себя сам, значит, его никто другой не может убить. Даже власть. Он, значит, обворовывает в некотором роде государство. Как же можно после этого хоронить ее по христианскому закону на общем кладбище? Вот в чем вопрос.
Второй шут. Христианский закон написан для утопленников простого происхождения, а дворянам закон не писан. Копай.
Первый шут. Копать — это ерунда, а вот когда ее будут закапывать, угодно это будет богу или не угодно?
Второй шут. Говорят теперь, что и бога-то никакого нет.
Первый шут. Кого нет?
Второй шут. Бога.
Первый шут. Бога нет?
Второй шут. Да.
Первый шут. Сомневаюсь.
Второй шут. Я вот тоже думаю, что он есть.
Первый шут. Кто есть?
Второй шут. Бог.
Первый шут. Бог есть?
Второй шут. Да.