Читать книгу «Монгольские сказки» онлайн.
Начали друзья строить плот. Три дня строили, а когда плот был готов, появилась со дна реки рыбища и проглотила плот.
Выстрелили баторы в рыбу — стрелы от её чешуи точно от камня отскакивают. Лежит рыба, пасть разинула, ждёт, — не станут ли они на лошадях реку переплывать, чтобы и их проглотить.
Тогда Алтай Гу выстрелил в ближнюю гору и срезал стрелой её вершину.
Подняли баторы вершину на свои плечи, подошли к реке и швырнули вершину в раскрытую пасть рыбины. Вершина и застряла в её глотке.
Обрадовались друзья: теперь-то уж это чудище никого не проглотит.
Построили они опять плот и только отъехали от берега, — забила рыба хвостом о воду. Пошли по реке волны, точно горы огромные. Не переправиться по таким волнам на тот берег.
Загоревал Мунгун Гу, затосковал Алтай Гу. Вдруг Мунгун Гу почувствовал что-то горячее на своей груди. Сунул за пазуху руку, вытащил раскалённый уголёк. Не смог он удержать в руках горячий уголёк, выпустил его из рук, и упал уголёк в реку. Сразу же вода в реке закипела ключом. Сколько рыба ни билась — ничего не помогло ей, сварилась она заживо.
Тогда сели баторы снова на плот и переправились на другой берег. Подъехали ночью друзья к ханскому дворцу, увидели у ворот девятиголового мангуса. Сторожит людоед дворец, никого в него не пускает.
Взмахнул Алтай Гу мечом — отлетела одна голова мангуса, взмахнул Мунгун Гу мечом — вторая голова отлетела. Двух голов мангус лишился, а всё равно у него ещё семь осталось. И из каждой пасти смрад, дым и пламя извергаются.
Дрожат кони под баторами, пятятся от людоеда, на дыбы взвиваются. Ударили их всадники нагайками, снова наскочили на людоеда, снова срубили у него две головы. Пять голов теперь осталось у мангуса. Завыл страшным голосом людоед, затряслась земля под баторами, но не испугались друзья, а снова ударили своих коней и налетели на чудовище. Снова две головы мангуса покатились в траву.
Три головы остались теперь у мангуса, но сломался меч у Мунгун Гу, и не мог он дальше вести бой. Тогда Алтай Гу сказал:
— Пока я бьюсь с людоедом, скачи во дворец, выручай Оюн.
С этими словами Алтай Гу стегнул сильнее прежнего своего коня и с криком помчался на мангуса.
Пока Алтай Гу бился с людоедом, Мунгун Гу влетел во дворец и увидел Оюн. Он схватил её на скаку, перебросил через седло и с радостным криком помчался обратно.
Но рано начал радоваться Мунгун Гу. Беда стряслась с его другом. Срубил две головы он у людоеда, а третью не успел, сбил его с ног мангус, прижал лапой к земле и сожрать собирается.
Увидел Мунгун Гу, что погибнет сейчас Алтай Гу, обо всём забыл, выхватил из-за пояса пастушескую палку и ударил ею людоеда по голове. И только он это сделал, — отвалилась у мангуса последняя голова.
Счастливые и радостные вернулись Алтай Гу, Мунгун Гу и Оюн в юрту на опушке. И до конца дней жили они, не боясь никаких бед. Потому что, когда у человека есть верные друзья, то беда боится входить в юрту такого человека.
Хитрый бадарчи13
— Почему печальный? — спрашивает бадарчи.
— Несчастье у меня, — отвечает арат. — Волки последнюю лошадь загрызли, один только хвост оставили. Пропаду я без коня!
— Давай мне хвост, — говорит бадарчи, — и жди меня здесь. Будет у тебя конь лучше прежнего.
Отдал арат бадарчи лошадиный хвост, сам остался в степи ждать, что дальше будет. А бадарчи пошёл в один хот айл, где стояла юрта жадного и нечестного нойона. Недалеко от его юрты нашёл бадарчи лисью нору. Воткнул он хвост в эту нору, сам сел рядом, двумя руками за конец хвоста держится.
Немного посидел, — мчится мимо нойон на скакуне своем лучшем. Увидел нойон бадарчи, осадил коня, спрашивает:
— Что делаешь, зачем за хвост лошадиный держишься?
Отвечает бадарчи:
— Пустил я здесь пастись лошадь, а она ушла в эту нору. Хорошо, что успел схватить её за хвост, а то бы лишился своего коня. Вот отдохну сейчас немного и вытяну его из норы.
— А что у тебя за конь? — спрашивает жадный нойон. — Хорошо ли бегает?
— Семь раз за день обвозит меня мой конь вокруг земли! Грива у него, как снег на горных хребтах; от бега его ломаются стремена; между ушами его можно уложить десять верблюдов; когда на дыбы становится, чолкой облаков касается!
Затрясся от жадности нойон, соскочил на землю, толкнул бадарчи, сам за хвост уцепился.
[13] Бадарчи — странствующий бедняк, питающийся милостынею.