ее название, а понятие и акустический образ" (39, с. 99). Имен
но от Соссюра и пошла традиция неразрывности связи означаю
щего и означаемого, подхваченная и развитая структуралистами.
Однако если обратиться к позднему наследию Соссюра, в
частности к его "Анаграммам", то можно убедиться, что дело не
обстояло так просто и произвольность означающего стала тракто
ваться им все более расширенно, особенно применительно к язы
ку поэзии: "Анаграмму" не следует определять как преднамерен
ную путаницу, лишенную полноты смысла, а как неопределяемую
множественность, радикальную неразрешимость, разрушающую
все коды" (цит. по: 223, с. 112).
60
ГЛАВА II
Речь идет об особом, систематическим образом организован
ном коде (своде четких правил), который Соссюр пытался обна
ружить в анаграммах, коде, который был бы ответственен за по
рождение поэтического смысла. Как считает Лейч, Соссюр хотел
"создать новый тип чтения, двигаясь от самого знака к изолиро
ванному слову" (214, с. 9-10).
Сама подобная интерпретация соссюровских усилий свиде
тельствует уже скорее о постструктуралистском понимании вопро
са. Соссюру несомненно удалось нащупать некоторые закономер
ности древнеевропейского стихосложения, ориентированные на
анаграмматический принцип построения, когда передача имени
бога или героя в отдельных слогах или фонемах слов, отмечает
В. В. Иванов, "напоминающая способ загадывания слова в ша
радах, определяла звуковой состав многих отрывков из гомеров
ских поэм и ведийских гимнов". И далее: "Теперь уже нельзя
сомневаться в существовании общеиндоевропейской поэтической
традиции, связанной с анализом состава слова и тем самым под