представления о неадекватности данной связи. В то же время он
разделяет деконструктивистский тезис о фикциональности и рито
ричности языка, что, по его мнению, лучшего всего выявляет спо
собность литературы и критиковать общество, не столько проти
вопоставляя себя реальному, сколько осознавая свою известную
110
ГЛАВА II
отстраненность от него, и одновременно порождать утопические
возможности, давая волю воображению, или, как предпочитает
выражаться Бренкман, "высвобождая материал фантазии".
Как и все теоретики социального текста, он критически от
носится к деконструктивистскому толкованию интертекстуально
сти, считая его слишком узким и ограниченным. С его точки зре
ния, литературные тексты соотносятся не только друг с другом и
друг на друга ссылаются, но и с широким кругом различных сис
тем репрезентации, символических формаций, а также разного
рода литературой социологического характера, что, вместе взятое,
как уже отмечалось выше, и образует социальный текст.
Одной из наиболее представительных (чтобы не сказать, по
пулярных, поскольку на нее чаще всего ссыхаются лишь как на
образец литературы подобного рода, судить же о степени ее
влияния в академических кругах можно только косвенно, по той
энергии, с какой она опровергается) книг леводеконструктивист
ского толка является работа Майкла Рьяна "Марксизм и декон
структивизм" (1982) (259). Билингв, ученик Гайятри Спивак,
работавший в конце 70-х годов во Франции вместе с Дерридой,
Рьян поначалу испытывал воздействие модных в конце 60-х го
дов идей маоизма, а затем западноевропейского неомарксизма,
прежде всего итальянского теоретика Антонио Негри, в переводе
работ которого он принимал самое активное участие.