ществом и индивидом, прошлым и будущим, теорией и опытом"
(275, с. 182). В отношении эпистемологического статуса этих
структур исследователь разделяет позицию Рикера, считающего,
что они представляют собой своего рода культурный осадок раз
вития цивилизации и выступают в виде мыслительных форм, под
верженных всем превратностям исторической изменчивости и яв
ляющихся специфичными лишь для западной нарративной тради
ции. Последнее ограничение и позволяет Мэррею заключить, что
99
ОТ ДЕКОНСТРУКТИВИЗМА К ПОСТМОДЕРНУ
указанные формы лучше всего рассматривать не как универсаль
ную модель самореализация, т. е. как формулу, пригодную для
описания поведенческой адаптации человека к любому обществу,
а в более узких и специфических рамках -- как одну из истори
ческих форм социальной психики западного культурного стерео
типа.
Таким образом, нарратив понимается Мэрреем как та сю
жетно-повествовательная форма, которая предлагает сценарий
процесса опосредования между представлениями социального по
рядка и практикой индивидуальной жизни. В ходе этой медиации
и конституируется идентичность: социальная -- через
"инстанциирование" (предложение и усвоение примерных стерео
типов ролевого поведения) романсной нарративной структуры
испытания, и персональная -- посредством избавления от инди
видуальных идиосинкразии, изживаемых в карнаваль
но-праздничной атмосфере комической нарративной структуры:
"Эти рассказовые формы выступают в качестве предписываемых
способов инстанциирования в жизнь индивида таких моральных
ценностей, как его уверенность в себе и чувство долга перед та
кими социальными единицами, как семья" (там же, с. 200).