– У меня не было выбора. Ей нужен дом. Ей нужны родные люди.
– Я ей нужна, я! Я ее мать!
– Уже нет.
– Берегись!
– Не уверен, что есть, кого.
– Я подам апелляцию и выйду…
– Полагаю, этого не случится. Обстоятельства дела слишком серьезны. Ты должна отдавать себе в этом отчет.
– Я справлюсь с этим, если мой ребенок будет со мной…
– Это не обсуждается.
В ярости она нечаянно толкнула стол и опрокинула стакан с водой, залив свое платье. Мужчина предложил ей носовой платок, но она даже не обратила на это внимания.
– Ты же отец! Что бы ты чувствовал, если бы у тебя отобрали твоего ребенка?
На его лице неожиданно появилась циничная усмешка. У него нет сердца, подумала она в отчаянии. Господи, этот единственный в мире человек, не любящий детей, забирает у нее дочь.
– Так часто бывает, – холодно ответил он. – Особенно с мужчинами. Люди разводятся, дети остаются с одним из родителей… Как правило, с матерью.
– Но я ее единственный родитель. Ты не имеешь права отбирать ее у меня. Я могу потребовать твоего ареста.
– Не думаю, что это мудрое решение.
– Почему же?
– Потому что это не вернет тебе девочку.
– Что ж, возможно. Зато это подарит мне массу радости, а также полностью разрушит твою репутацию.
Его глаза были холодны как лед, когда он взглянул на нее.
– Все мечтаешь свести со мной счеты?
Да наплевать ей на него! Слишком жалким будет это сведение счетов, а вот дочь она может потерять навсегда. Женщина подняла голову. Подбородок у нее слегка дрожал, но голос был тверд.
– Я сделаю все, чтобы вернуть моего ребенка.
– Лучше побереги душевные силы, не трать их зря. В ближайшие пять лет они тебе очень пригодятся.
На ее бледных щеках расцвели два алых пятна лихорадочного румянца.
– У тебя нет сердца? Нет души? Это моя дочь, и она должна быть со мной.
– Формально она твоя дочь, но на самом деле ты не можешь быть ее матерью. Ты – преступница.
– Это нечестно…
– Это кто же тут говорит о честности?! Сидит в тюрьме и делает вид, что невинна, как Мадонна. Ты обманывала мою семью, моих друзей, ты разорила их, ты мошенница!
Его кулаки сжались, и он взглянул на них с некоторым удивлением, словно удивляясь собственной страстности. Она прошептала, почти обессилев от невозможности доказать очевидное:
– Но это не я… Почему ты не веришь? Уверяю тебя, я этого не делала…