Она задумалась на миг.
– Нет. Думаю, нет.
Краска прихлынула к его щекам.
– Я был непростительно груб с вами во дворе. Вы должны простить меня.
– Должна? – она тряхнула волосами и отпила глоток вина, заставив его подождать. – Как вообще простить кого-то, кто непростительно груб? Может быть, вы объясните мне, сир?
Сир Гаррольд выглядел сконфуженным.
– Прошу. Один танец.
«Очаруй его. Обворожи его. Околдуй».
– Если вы настаиваете.
Он кивнул, предложил свою руку и повел ее танцевать. Пока они ждали продолжения музыки, Алейна бросила взгляд на возвышение, где сидел, глядя на них, лорд Роберт. «Пожалуйста, – молилась она, – Только бы он не начал трястись и дрожать. Не здесь. Не сейчас». Мейстер Колемон должен был убедиться, что он выпил большую дозу сладкого молока перед пиром, но все же…
Тут музыканты вновь начали играть, и она танцевала.
«Скажи что-нибудь, – упрашивала она себя. — Ты никогда не заставишь сира Гарри полюбить тебя, если у тебя не хватает храбрости заговорить с ним».
Должна ли она сказать ему, какой он искусный танцор? «Нет, должно быть, это он слышал уже дюжину раз за ночь. К тому же, Петир сказал, что я не должна казаться нетерпеливой». Вместо этого она выговорила:
– Я слышала, вы скоро станете отцом.
Это было не совсем то, что большинство девиц могли бы сказать своему почти-жениху, но ей хотелось посмотреть, станет ли сир Гарри лгать.
– Во второй раз. Моей дочери Алис два года.
«Твоей дочери-бастардке Алис», – подумала Алейна, но сказала только:
– У той была другая мать.
– Да. Девчушка была прелестна, когда я ее встретил, но роды превратили ее в толстую корову, так что леди Анья устроила ей брак с одним из своих всадников. С Шафран все иначе.
– Шафран? – Алейна попыталась не рассмеяться. – Ее правда так зовут?
Сиру Гаррольду хватило приличия, чтобы покраснеть.
– Ее отец говорит, что она для него дороже, чем золото. Он богат, один из богатейших людей в Чаячьем городе. Сделал состояние на специях.
– И как же вы назовете дитя? – спросила она. – Если будет девочка, то Корицей? А мальчика Гвоздикой?
Это едва не заставило его оступиться.
– Моя леди изволит шутить.
– О, вовсе нет. – «Петир взвоет, когда я расскажу ему, что говорила».
– Шафран очень красива, скажу я вам. Высокая и стройная, с большими карими глазами и волосами, как мед.
Алейна подняла голову.
– Красивее меня?
Сир Гаррольд изучал ее лицо.