11
– Я оборотень! – повторил красавчик-психопат.
Поерзал на стуле и скривился. Наверное, рана саднит… Конечно, на лбу у него много засохшей крови, и рубашка вся в крови. Саре стало жаль его, но она наступила на горло своему чувству.
– Охотно стал бы безволосым, но тут уж ничего не поделаешь.
– Не нойте! Попробуйте воспользоваться хорошим эпилятором.
– Я оборотень, я перекладываюсь.
– Давайте не все сразу, ладно? – Сара старалась не показать, насколько она ошарашена.
Такое впечатление, что она ведет сражение, в котором проигрывает. Как будто ей мало сегодня неприятностей, так нет же, она еще и тащится, кормя с руки этого Амбала-из-дурдома. Засовывая ему в рот ломтики яблока, она ощущает щетину на его подбородке, тепло его лица, чувствует сладость яблока в его дыхании, может…
(Я могу сделать с ним все, все, что угодно)
…почувствовать его… его…
(И он не сможет меня остановить. Он связан. Я могла бы сесть ему на колени и, сделать что угодно…)
Ах, чушь собачья! Губы у него шевелятся. Опять какая-то ерунда насчет…
(вот именно)
…феи Морганы, разумеется.
– Что? – переспросила она.
– Я говорю, один из членов нашей Стаи сказал мне, что вы собираетесь сделать, и мой… мой босс, так, наверное, вы назвали бы его, прислал меня сюда присмотреть за вами. И к вашему сведению – не в лучшем смысле этого слова.
– Похоже на речь настоящего принца, – пробормотала она, стараясь не смотреть на его губы.
Дерик пожал плечами:
– На самом деле скорее на речь короля, и он классный парень. Он мой лучший друг, так что мне пришлось уехать, прежде чем я убил его.
– Вот как?
– Да. Трудно представить себе нечто худшее, чем убийство лучшего друга.
– Уж чего хорошего, – согласилась она, стараясь вспомнить, не оставила ли свой рассудок в прихожей. А этот разговор – самый сюрреалистический из всех, какие она помнит за… за всю жизнь, это уж точно. – Наверное, было бы неплохо, если бы вы уехали отсюда, вместо того чтобы убить меня.
– Попытаться убить вас, – поправил он. Потом усмехнулся, продемонстрировав слишком много зубов. Страшно! Белая вспышка, и, черт возьми, эти клыки действительно казались острыми! Она чуть не отступила назад. – И кстати, вы мне понравились, – добавил он, что не имело смысла, ну да ладно. – Вы – если вам этого никто не говорил – необычайно хорошенькая. Вы от природы рыжая? Ведь так, да?
– Не важно, – строго ответила она. – Сейчас я пойду комнату и позвоню в полицию. Вы городите какую-то чушь, хотя вы и великолепны, а я… с меня… хватит.
– Да и с меня тоже, – заверил он. – Кажется, я ни разу в жизни не оказывался в таком нелепом положении. Так что если вы не возражаете… и даже если возражаете…
Тут он проделал что-то вроде пожатия, но не плечами, а всем телом, она услышала, как рвется проволока, и он встал! Повторим: он встал!
– Аах, – выдохнула она.
Как это он – как он разорвал все это, и ручка стула сломалась, что странно, и…
Он схватил ее! Ну, протянул к ней руку. Взял ее за руки…
– Аах!