Подруги душевно обнялись.
— Это всего лишь эксперименты, на которые меня подвигла Марго, — проговорила Саманта. — Я просто люблю работать с красками. Особых амбиций в творчестве не имею.
— Я знаю людей, которые заинтересованы в приобретении некоторых из твоих картин. Учитывая твою работу в области благотворительности, не следовало бы отказываться от возможности принести пользу нуждающимся людям. Ты вполне могла бы организовать аукцион своих работ. Что скажешь?
— Я подумаю, — улыбнулась Саманта.
— Знаешь, что моих друзей, и меня также, из твоих работ поразило в самую первую очередь?
— Скажи.
— «Закат над Миссисипи», — мечтательно закатила глаза Кити и многозначительно покачала головой.
— Это самая первая моя большая работа, — проговорила Саманта и вздохнула.
— Должно быть, ты шутишь!
— Нет, нисколько, — покачала она головой.
— Ну, ты даешь, Сэмми. Не устаю тобой восхищаться! — воскликнула Кити.
— Однажды я видела этот пейзаж воочию, и он запечатлелся у меня в сердце. Когда же я всерьез взялась за кисть, желание написать его по памяти настолько овладело мной, что я не стала противиться. Благодаря чему вновь пережила один памятный эпизод, связанный с тем самым местом, — таинственно произнесла молодая художница.
— Я так и подумала, что сердце твое осталось на том берегу, — заметила ее подруга.
— С чего ты так решила? — удивленно спросила Саманта.
— Это же очевидно, Сэмми, — ласково заверила ее Кити. — Ты сейчас очень занята? — осторожно осведомилась подруга.
— Ты же знаешь, что я самая занятая женщина на свете, но для своей дорогой подруги всегда время найду, — шутливо отозвалась Саманта.
— Вот и отлично, милая. Потому что у меня к тебе важное дело…
Саманта старалась не сидеть дома и не предаваться унынию. На Рождество она летала в Аргентину по приглашению Амадо и Сюзанны, у которых появился первенец. С ними она провела много приятных часов.
Доминик препоручил ее заботам целое подразделение реализации деликатесов, и Саманта успешно с этим справлялась.
Каждую свободную минуту она либо отдавала делам милосердия, либо посвящала своей главной и единственной страсти — живописи.
С Фионой благодаря общим переживаниям она в последнее время крепко сдружилась.
И Фиона была единственной, кто постоянно напоминал ей о Луи Дюлаке.
— Ты прекрасно знаешь, что этот номер больше не обслуживается. Зачем постоянно подбиваешь меня позвонить по нему? — спросила Саманта свою падчерицу.
— Неужели он мог сменить сотовый? — недоумевала та.
— Почему нет? Так он избавил себя от ложных надежд и связанных с ними ожиданий.
— Столько времени прошло, а я все в толк взять не могу, почему вы расстались?
— Это было единственное правильное решение, — скупо отозвалась Саманта.
— Я так не думаю. И Луи тоже не соглашался с тобой. Не было никакого смысла в такой жертве, после того как ты призналась во всем журналистам, — вновь затеяла старый разговор молодая девушка.
— Это не было жертвой ради чего бы то ни было. Я так поступила ради себя самой, ради своего душевного спокойствия, которое заслужила.
— Не понимаю я этого. Он же тебя любил! — воскликнула Фиона Хардкасл.