Читать книгу «Не желайте слишком громко» онлайн.

Когда-то психолог сказала мне мудрую вещь: наше подсознание в попытках вернуться на старые рельсы поведения такие изощрённые сценарии подкидывает, так ловко маскирует вроде бы благие намерения… Всю прошлую жизнь у меня ловко получалось играть жертву, напрашиваясь на сочувствие, в том числе и в отношениях. С помощью Алевтины – моего психолога – удалось понять, что поведение маленькой девочки, которую все жалеют и потому она получает всё желаемое, не самый лучший шаблон в жизни. Жаль только, поздно поняла… Но на этот счёт есть хорошая народная мудрость. Я вроде бы не жаловалась на жизнь, но как-то так получалось, что на вопрос «как дела» я выдавала грустный рассказ, что вроде как хорошо, но на самом деле… И поехало, что всё у меня плохо, и с работой не клеится, и в личной жизни…

Так вот. Сейчас обуяло страстное и нездоровое желание рассказать всё-таки близнецам, как обстояло дело с моими прошлыми ухажёрами, и почему же мне так тяжело сейчас. Да, может, я во многом была не права и вела себя не как взрослая женщина. Да, может, слишком много свободы давала моим мужчинам. Но я их любила. Искренне. И очень боялась потерять… Я не заслужила того отношения, которое получала раз за разом, словно в насмешку над обычной такой женской мечтой любить, быть любимой и счастливой рядом со своей половинкой. И не моя вина, что теперь мне не нужны ни забота, ни нежность – я не верю в это всё. Уже не верю. Как и красивым словам. Что ж… Хотели откровенности, мальчики? Узнать, почему я не подпускаю вас ближе, хотя ваши знаки внимания мне определённо приятны – ладно, не так уж меня пугает перспектива отношений втроём. Сейчас, когда шелуха эмоций слетела, признать это было не в пример легче, чем вчера в разговоре с той же Маришкой. Но, но, но… Закурила, поудобнее расположилась на диване и прислонилась затылком к спинке дивана, глядя поверх голов братьев.

- Все мои прошлые отношения заканчивались одинаково, - начала я и постаралась, чтобы голос звучал как можно безразличнее. – От меня уходили. Все мужчины. Им не нужны были мои чувства, вообще. А я, дура, велась на красивые слова, - жёстко усмехнулась, привычно задавив попытку подсознания сделать голос пожалобнее. – Любииииила, - с лёгкой издёвкой протянула, вспоминая глупости, которые творила. – Только вот одному не нравилось, что я вела себя слишком по-детски, хотя он сам был младше меня на пару лет. Другой с ходу замуж предложил, однако при этом «так, ну, одежду тебе получше подберём, вкус у тебя, мягко говоря, не очень, я сам этим займусь. К концу года у нас квартира будет, я сейчас с кредитом разбираюсь, машина у меня уже есть», - передразнила я голос того странного типа, от которого еле отвязалась, и после общения с которым осталось гадкое, липкое ощущение. – А ещё один вообще десять лет голову морочил, - сердце кольнуло застарелой болью. Моя первая любовь… - Я, идиотка, верила, и когда он уехал в другой город и первый раз женился, по залёту, - глубоко затянулась, выдохнула, - и потом, когда со второй женой развёлся, и даже когда у его третьей жены второй ребёнок родился, - не сдержала горького смешка. – Правильно говорят, бабы дуры. А я главная среди них.

Сделала паузу, потому что горло пересохло от откровений. Братья молчали, и мне страшно было взглянуть на них. Жутко не хотелось увидеть жалость, вот просто до звёздочек в глазах.

- Только когда мне вежливо объяснили, что увы, кроме дружбы ничего не могут дать, ибо – долг важнее мимолётных желаний, пусть они и длятся десять лет, - я подняла палец и опять передразнила автора этих пафосных слов, - во мне вдруг проснулась гордость, - мой голос стал язвительным, я словно издевалась над той собой, прошлой, не позволяя жалости запустить ядовитые когти в сердце. – И я просто послала его, далеко и надолго, и вообще перестала общаться. Игнорировала сообщения и письма в почте, а потом появился ОН, – с неуместной торжественностью выделила последнее слово. – Та самая Любовь с большой буквы, которую я типа ждала всю жизнь, - почти не замечала, что слишком разговорилась и выставляю на обозрение вещи, о которых бы стоило умолчать. Но Остапа понесло, слишком долго молчала, видимо. – Только слишком глубоко сидел во мне страх потерять любимого человека, - взяла себя в руки, и заговорила отстранённо, холодно, лицо стянуло, и оно застыло, словно маска. – Потому что я не могу по-другому объяснить, почему соглашалась пахать за двоих, когда этот прЫнц грёбаный болтался на своей работке на пять штук в месяц, появляясь там часа на три в день. А я в семь уходила, и в семь возвращалась, имея только одно желание – упасть и уснуть. От меня же ещё требовали ласки и нежности, - с горечью усмехнулась, полностью погрузившись в прошлое, и вообще позабыв, что меня кто-то слушает. – Господи, я ребёнка от него хотела! – вырвалось совершенно помимо моего желания. Обратила внимание, что пальцы – ледяные, несмотря на тёплый чай, и тело сотрясает мелкая дрожь. Приехали, подруга, эк тебя колбасит.

     Я снова замолчала, судорожно вытряхнув из пачки сигарету. Курить хотелось, не переставая, а вот слышать комментарии безмолвных слушателей – совсем нет. Тишина резала уши, и я торопливо продолжила.

- Я много чего спускала ему с рук, именно потому, что изо всех сил убеждала себя, что люблю и у нас очень доверительные отношения – возвращался-то он ко мне, жил-то со мной, - я ничего не могла поделать с кривой усмешкой, она будто приклеилась к моим губам. – И… много в чём чувствовала себя виноватой, - с трудом сглотнула и затянулась. – Потому что, видите ли, не всегда могла удовлетворить запросы. Даже то, что я устала и хочу отдохнуть, потому что поздно пришла, пока кое-то полдня дома бездельничал, лицемерно принималось как оправдание с ну ооооочень красноречивым вздохом, - стряхнула пепел, машинально отметив, что пальцы заметно дрожат. – Когда он признался, что переспал с какой-то там случайной знакомой, я простила, - голос стал бесцветным, замороженным. – Мол, ну что же, это просто секс, что в этом такого. Ну переспал и переспал, главное чтобы заразу не принёс и вообще, любит-то он меня, - боже, собственные доводы трёхлетней давности звучали так глупо, что стало стыдно, и щёки обжёг румянец. – Подружки крутили пальцем у виска, а я… - смешок больше походил на сдавленное рыдание, и пришлось срочно запить чаем. – Я гордилась тем, что у нас такое глубооооокое взаимопонимание и доверие, - снова злая ирония, которой пропитался сизый от дыма воздух. – Дура влюблённая, - попробовала сделать вдох и успокоить заполошно колотившееся сердце. Не удалось. Пришлось снова закурить. Так, пора заканчивать незапланированную исповедь, зачем трясти грязным бельём перед почти незнакомыми людьми, да ещё и мужиками. И так наговорила достаточно… - В общем, я всё-таки забеременела, - тусклым голосом продолжила, мой взгляд смотрел куда-то сквозь стол, в прошлое. – Радостная была, до зюзиков, и совершенно не замечала натянутой улыбки и наигранной радости благоверного, как и того, что он слишком уж подолгу у компа зависает, особенно по вечерам, - сигарета очень быстро закончилась, и я машинально потянулась к пачке, но нащупала на пустоту. Вздрогнула, непонимающе посмотрела на братьев, и наткнулась на пристальные взгляды, выражение которых в полумраке кафе было не разглядеть.

- Хватит курить, - мягко произнёс Андрей, и я поняла, что он убрал пачку. – Сигаретами не поможешь делу. Чем закончилось-то?

Прикрыла на мгновение глаза и крепко сжала ладони коленями, мышцы закаменели в попытке сдержать нервную дрожь. Хорошо хоть, зубы не стучали…

- Выкидышем закончилось, - ровно ответила я, вновь погрузившись в те кошмарные дни. – Меня в больницу увезли с сильным кровотечением, и сразу на операцию. Ничего серьёзного не обнаружили, и подвели итог, что, мол, это часто бывает у тех, кто поздно о детях задумывается. И утешили, что всё ещё получится, бла-бла-бла, - махнула рукой и хмыкнула. – Обычная чушь, что говорят врачи. А мне так больно было, что не плакать хотелось, хотелось выть, в голос, громко, - удушающей волной накатили эмоции, и пришлось прикусить губу, сильно, до боли. – Утром вся наволочка была мокрая, я проревела всю ночь, - прикрыла глаза, чувствуя себя как в трансе. Грудь жгло, обида царапала горло, даже дышать было трудно. – А когда прилетел мой ненаглядный с перекошенным лицом и паникой во взгляде, я даже обрадовалась, дура, – голос однако звучал ровно, без эмоций. – В общем, опуская слюнявые подробности, любовница у него появилась незадолго до того, как я увидела вожделенные две полоски. И не просто увлечение. Только этому… - запнулась, так и не подобрав сравнения, и продолжила. – Жалко меня было, поэтому и молчал. А когда я сказала о беременности, он понял, что бросить меня с ребёнком будет в разы сложнее, и всё то недолгое время, что я ходила в эйфории, ничего не замечая вокруг, он ломал голову, что бы такое придумать, чтобы и самому чистеньким остаться, и ситуацию разрулить. Надоело ему в семью играть, захотелось новых ощущений, - говорила монотонно, собственный голос казался механическим, чужим. А внутри всё замерзло… - Вот и завёл сначала виртуальную любовницу, а потом и в реал всё перешло. А тут я со своей беременностью. Дальше Дозор рулит, - меня даже хватило на плоскую шутку. – Только фильм, а не игра. Потому что мой любимый, которому я верила на двести процентов, и верила его словам, что он меня не бросит, не оставит, не нашёл ничего лучшего, чем пойти к какой-то бабке и попросить… избавить его от моей любви, - надо же, как легко сказала эти страшные слова. – Это он мне потом рассказал, когда я уже домой вернулась, видать, сильно испугался, что я в самом деле кони двину. Он ведь хотел как лучше, всего лишь избавить меня от ненужной боли, - фразы падали тяжёлыми, мёртвыми камнями в звенящую тишину за нашим столиком.

Пусть мне потом будет стыдно, что вылила всё это, да ещё и мужикам, но… чёрт с ними. Сами попросили, так что ко мне претензий нет. Я не виновата, что у меня так хреново всё было, и личная жизнь оставляла желать лучшего.

- И про любовницу свою рассказал, что она тоже вся из себя такая бедная-несчастная, с тяжёлой жизнью, - от желания закурить аж в носу защипало, но я вместо этого вцепилась в кружку с уже остывшим чаем. – И что меня жалко, и её жалко, но её видимо жальче, потому что я – сильная и переживу, а она вот нет, и ей сильное плечо требуется. И что он даже готов некоторое время побыть рядом, пока я не привыкну к мысли, что придётся жить одной, - помолчала, снова переживая то сложное время. Горечь от давнего предательства осела на языке, и я совсем не ощущала вкуса чая. – Он оказался прав, между прочим, я действительно сильная, - прорезались эмоции, и тон стал легкомысленным. – Потому что не приняла его предложения, хотя очень хотелось. Я предпочла остаться одна, без будущего, чем… вот так жить, только бы кто-то рядом был. На следующий день собрала вещи и уехала к родителям. Гордость отряхнула пыль и показала зубки, - очередная кривая улыбка растянула резиновые губы. – Ну а потом пришлось ходить к психологу, потому что у меня оставалось два пути, утонуть в жалости к себе и депрессии, или стиснуть зубы и идти дальше, собрав себя по кусочкам заново, - будничным тоном закончила я. – Собрала, стиснула и пошла, - голос окреп, я постепенно возвращалась в реальность из прошлого. – Да, когда умирает любовь, это больно, очень, но я пережила. И не дай бог мне снова в это вляпаться.

Стоп. Хватит. Достаточно на сегодня. Медленно наплывало осознание, ЧТО я тут наговорила, и… чёрт. С одной стороны, в чём-то даже легче стало, с другой – увижу хоть каплю жалости, хоть намёк на сочувствие, не знаю, что сделаю. Так, мне надо хотя бы пять минут побыть одной, прийти в себя и понять, как дальше держаться. Встала, не глядя на близнецов, и поспешила в туалет, бросив на ходу:

- Я сейчас.

Реветь, конечно, не буду, а то сразу просекут, но вот пару глубоких вдохов сделать не мешает. Идеально было бы, окажись мы просто случайными знакомыми, перед которыми я выговорилась, но увы и ах. Или стоило сразу пресечь все попытки разговорить меня, или принять всё случившееся. Пройти по грани не получилось при всём моём желании. Только вот, что теперь будут братья делать со всей этой санта-барбарой моей жизни?.. Я закрыла за собой дверь туалета и уставилась в зеркало. Ну и морда у тебя, Шарапов. Бледная, застывшая, губы искусаны. Давай-ка в себя приходить, подруга. Рассказала и рассказала, о сделанном не жалеем, помнишь, да? Мужики не любят проблемных женщин и слишком самостоятельных тоже. Так что, всё ещё может обойтись, и вы просто останетесь друзьями. Я невесело улыбнулась отражению. Да, друзьями. Как же. Вспоминая наши с Андреем танцы, либо придётся отказаться от парного танцевания, либо вообще уйти из коллектива, куда-нибудь в другое место. Пашка же останется на работе… Зажмурилась и прислонилась лбом к холодному зеркалу. Без паники, даже если вас съели, у вас два выхода. Посмотрю, что скажут и сделают близнецы, и потом уже буду решать.

Андрей дёрнулся было вслед Юльке, но брат придержал его.

- Куда собрался? – Пашка внимательно посмотрел на близнеца. – Думаешь, ей сейчас нужна компания? Или твои утешения?

- Чёрт, убил бы скотину, - пробормотал он, глядя туда, куда ушла девушка. – Нет, ну вот объясни мне, как так можно с любимой женщиной обращаться?! Госссподи, ну мудаааак, - Андрей всё никак не мог успокоиться. – Не, ну ладно там, если по бабам втихаря ходить, так делай это так, чтобы она не узнала! Зачем рассказывать-то?! А эта, выходка с бабкой, вообще капец, - он покачал головой.

- Выдохни, - Пашка похлопал брата по плечу. – Теперь хоть понятно, откуда колючки растут. Мда, знатно по ней жизнь проехалась, - задумчиво добавил он и потёр подбородок.

- И как теперь? – Андрей нахмурился. – Она же вообще сейчас в себя уйдёт и наверняка примется жалеть, что рассказала всё. Хотя, подозреваю, что не всё, - его голос стал тише.

- Этого тоже хватит. А что делать, - Пашка так же задумчиво улыбнулся. – Не жалеть ни в коем случае, даже если очень хочется. Юлька гордая, особенно после всего, и очень нервно реагирует на посягательства на свою свободу. Короче, будем шаблоны ломать, - решительно произнёс он и закурил. – И начнём прямо сейчас, как вернётся.

- Поделишься соображениями? – Андрей вопросительно посмотрел на брата.

- Да чего делиться, всё же просто, - улыбка Пашки стала немного грустной. – Откровенность за откровенность, Дрон. Нельзя её обманывать, потому что подсознательно она именно этого и ждёт. Что в очередной раз ей воткнут нож в спину.

- Ну, я девушкам никогда не врал, - Андрей пожал плечами.

- Дааааа? – с иронией протянул Паша. – Даже когда вместо меня на свиданки ходил?

- Это другое, - его брат немного смутился.

- Тебе сейчас это другое рассказывать придётся, - неожиданно жёстко припечатал вдруг Пашка. – Потому что если хотим хоть чуть-чуть приблизиться к ней, не с объятиями лезть надо, а научить её снова доверять. Именно, что научить, чёрт, такое ощущение, что Юлька просто выгорела изнутри, - пробормотал он, покосившись в сторону туалета – не идёт ли?

- Паш, думаешь, она захочет? – тихо спросил Андрей. – Что-то мне уже сомнительно, что у нас получится…

- Ты мужик или не мужик? – брат несильно двинул его в бок. – Сам мне, помнится, недавно жаловался, что лёгкие победы не устраивают, и надоели блондинки, которые сами вешаются на шею. Да, всё оказалось сложнее, но блин, Дрон, вот честно, мне очень хочется доказать ей, что может быть по-другому. Ну нельзя так с женщинами, - он длинно выдохнул. – А потом сами мужики и жалуются, что, мол, вокруг одни стервы. Нечего вести себя по-свински, - буркнул Пашка. – Так, всё, ладно, она идёт, - он заметил знакомую фигуру в полутьме. – Значит так, с соболезнованиями не лезь, понял? – быстро проговорил дозорный. – Она сейчас этого и ждёт, и потому наверняка колючки уже выставила. – Говорить я буду, пусть Юлька и не верит словам, как сама сказала, - на губах Пашки мелькнула улыбка, - но выслушать ей нас придётся. А уж что делать, дома обговорим, - он подмигнул брату. – Если думает, что испугались, боюсь, её ждёт сюрприз, - не удержался Пашка от тихого ехидного комментария.

Андрей спорить не стал – близнец лучше разбирался в женщинах и их психологии.