Читать книгу «Фартовые» онлайн.
— Докайфовался, гад! — налил в кружку чай и, сунув в него пару ложек малинового варенья, стал вливать в рот — Глотан, мать твою в хвост пчела грызла. Хлебай! Я тебе не дам копыта откинуть, — суетился фартовый.
Федька сглотнул чай, с трудом открыл глаза. Слабо мотнул головой, отказываясь от чая.
— Я тебе навару налью. Медвежьего. От него даже жмуры
вскакивают, — и подойдя с миской бульона, он стал вливать его Федьке сквозь зубы. Тот закашлялся, зачихал.
— Давай, давай, дрыгайся шустрее, — радовался Берендей.
К вечеру Харя задышал ровнее, но, попытавшись встать,
упал.
— Да что это с тобой?
— Дышать тяжело. Все болит. Все будто чужое, — впервые пожаловался Харя.
К ночи у него начался жар. Берендей смекнул, что застудился Федька в шалаше. А может, замерзать начал. Да не дал ему окочуриться фартовый.
…Давно пришли в Заброшенки промысловики и ждали, когда море скует льдом. Берендей даже не обратил на них внимания.
Он не отходил от Федьки, который очень медленно шел па поправку.
Харя долго не мог самостоятельно повернуться на бок. Лишь через месяц стал вставать, садиться, ходить.
Берендей каждый день парил его в дубовой бочке, настояв в ней перед тем пушистую молодую хвою.
Медвежий жир и малиновое варенье тоже шли в ход.
За время Федькиной болезни научился Берендей стирать и мыть полы, прибирать в жилье и содержать в чистоте посуду, готовить еду и топить печь.
Недаром, настроившись побалагурить, сказал как-то:
— Теперь меня и замуж отдавать можно. Лихая беда всему научила.
Промысловики, изредка навещавшие поселенцев, обещали им по весне сложить русскую печь. А один из них, старый охотник, зауважавший Берендея, помог вынести все лишнее из будки и на следующий выходной привез десяток кур с горластым петухом. К ним — два мешка овса в придачу.
В тепле да в сыти куры вскоре занеслись. И Федька каждый день утром и вечером ел яичницу.
Берендей старался скорее поставить его на ноги.
Днем фартовый уходил с промысловиками на море, долбил во льду проруби. И, спрятавшись за набросанный лед, ждал появления нерпы. Едва та вылезала на лед, фартовый стрелял.
Желтый с черными пятнами короткий мех нерпы нравился всем. Берендею в диковинку были эти безобидные неуклюжие на льду звери. У них не было ни лап, ни ног, — вразвалку передвигались на ластах, не уходили нерпы далеко от проруби. Чем-то похожие на тюленей и моржей, они меньше всех боялись людей, видно, не ждали от них для себя беды.
Поначалу Берендей, не имевший опыта в промысле, горячил-
с я. И, едва завидев вылезающую из воды нерпу, стрелял. Та тут же ныряла в прорубь и уже не появлялась в этих местах.
Охотники научили Берендея терпению. Вылез зверь — пусть отойдет от полыньи. Чтобы не ушел в море быстро, накидай рыбьей мелочи у проруби.
Морскими ловушками назывались проруби. Их по три, иногда по четыре за день выдалбливал фартовый.
В иной по две нерпы за день вынырнет, из другой — ни одной.
В среднем за день по четыре-пять нерп убивал. Разделывал. Шкуры увозились на выделку, мясо — на норковую ферму, внутренности — на птицеферму, жир — для лекарств.
Привычные ко всему промысловики жили в меховой палатке. Они многому научили Берендея. И теперь в зимовье поселенцев горели до глубокой ночи светильники на нерпичьем жиру. А над лавкой на стене прибил Берендей громадную шкуру первого убитого сивуча.