— А где его хоронить будут? — спросил Рябой
— На кладбище. Он же в больнице помер. Не в тюрьме.
Власти его закопают. Но и найдутся тихушники, кто на погосте постремачит, не нарисуемся ли мы с кентом проститься. Так не клюньте на живца, верней, на жмура. Дошло? Кто накроется там, подогрева не будет.
Дядя помолчал. Глянул на Цаплю и обратился к фартовым:
— Кенты! Не только Дрозд опаскудил наш закон! Цапля скурвился. Ему западло с блядью спать, падла — жену захотел. И уже приженился, мудило! Какой он после этого фартовый?
— А у нее на транде в обязаловку клеймо шлюхи должно стоять? Иль тебе охота на ней покувыркаться, чтоб общей стала? Не жена, баба моя — не стемнил. Да не тебе бы базлать. Сам из-за бабы в отколе был. Так и захлопнись! Покуда я твое хлябало не порвал! Моя с общака не хавает и барахла не имеет, — сжал кулаки Цапля.
— Ты на меня хвост поднял! — вскочил Дядя и подошел к Цапле.
Тот не вжался. Отступил от стены. Лицо — в лицо. Оба бледные, дрожащие. Глаза что пули. Кулаки горят.
— Эй, кенты, гоп-стоп! На что тогда разборка? — вмешался Рябой и отдернул Цаплю за локоть
— Пахан! А чем его баба «малине» насолила? — не сдержался кент из «малины» Крысы.
— Сегодня — нет, завтра — заложит, — обрубил Дядя.
— Тогда продажней шлюх никого бы не было. Они нас, как облупленных знают. А молчат.
— Потому что не забывают, чего им брёх может стоить, — огрызнулся пахан.
— С закона его! Из фартовых — под жопу! Пусть катится к своей… — звонкая затрещина оборвала чей-то выкрик.
— Цапля не фрайер, я с ним в делах много лет. Ни одна баба на подлянку его не сфалует, — мрачно сказал Кабан.
— А кто она? — подал голос старый вор из «малины» Рябого.
— Тебе зачем? Ты уж за мужичьими утехами лет десять не хиляешь. А к бабе фартового и вовсе без понту прикалываться. То, что раньше вещью было, теперь чинарем стало, — хохотали воры.
— Ему не до кайфа, подержаться б только, — зубоскалил Рябой.
Дядя злился. Разборка не получалась. Фартовые явно приняли сторону Цапли. И пахан понимал, что своему они доверяли, а вот ему, пахану, лишь отчасти. А тут еще эти проколы с Фиксой, Дроздом, Оглоблей. Дядя слышал о разговорах, какие ведут за его спиной законники. Сявка их все дословно передает.
Уступи сегодня Цапле, завтра все туда же навострятся. И засыпятся «малины».
«К тому ж Цапля, падла, при всех пасть на него, пахана открыл. Проучить надо. Но пусть это фартовые проделают с ним».
Дядя, оборвав шутки, спросил:
— Так как, кенты? Иль снова своими калганами платить будем за риск? Ведь вон пришили шныря, — баба его вмиг к лягавым кинулась.
— То шлюха, — отмахнулся Рябой.
— Даже шлюха, — поправил Дядя.
— И что мусора? От них нам ни холодно, ни жарко, — рассмеялся старый вор.
— Это нынче. Жмуром Яровой занялся. Я его знаю. И коль он тут, рисковать никем не стану, — злился Дядя.
— Ты пахан, много ссышь. И баб, и Ярового, и Цапли. Рисковать не хочешь? А вся наша жизнь риск. Так может, ты нам не по кайфу? — не выдержал мрачный молчун, законник из «малины» Цапли.
Пахан криво усмехнулся:
— Лады! Я не набивался. Хоть сегодня сдам общак.