Весна 1945 года. Берлин. На Штирлица уже припасен материал. Он без пяти минут разоблаченный советский агент, стоит только нажать папе Мюллеру на кнопку под столом. Однако в Штирлице заинтересовано не
Ленинград. 1947 год. Казалось, резня, начавшаяся и внезапно закончившаяся в мае, отошла в прошлое. Разгул преступности пошел на убыль, и ленинградская милиция теперь могла свободно вдохнуть. Будто
Она была красивой. Хрупкой, тонкой, с четко очерченными алыми губами. И зимним вечером ее жизнь перечеркнула короткая встреча. Встреча с призраками из прошлого. Ту ли Анну Дорофееву мы знали?
Еще не сорваны погоны И не расстреляны полки, Еще не красным, а зеленым Восходит поле у реки. Им лет не много и не мало, Но их судьба предрешена. Они еще не генералы, И не проиграна война. Первая
Новое дело Якова Платоновича Штольмана в Затонске. Ребушинский исписал все свои блокноты и постарался ничего не упустить в своих пасквилях, ничего хорошего не упустить. Но обратимся не к кричащим