Ну, а Адиль...  Адиль – это отдельный разговор. Адилю с самого первого дня, было будто больше всех надо. С той самой минуты, когда он негромко, со своим едва заметным акцентом, повторил мое имя,

Интересно, кстати, кто будет закатывать его коляску в подъезд в следующий раз. Пойдет же он за продуктами. Потому что судя по объему того пакета, что он держал, хватит ему максимум на пару дней.

От человека, которым я был двести лет назад, давно не осталось ничего, кроме порядком истрепавшейся оболочки.

Что бывает, когда встречаются две гордые и непримиримые личности, не желающие идти на уступки? Смогут ли они договориться? Найти компромисс?

Роза боится голоса, боится присутствия, боится всего этого. Роза боится Дезеля.

– Почему тебе нравится делать мне больно, а? – Потому что тебе нравится, когда я делаю тебе больно?

«Перед штабом толпились солдаты роты Остапчука, которых согнал сюда Аршинов. – Ждите Нестора Ивановича. Пусть он решает, что с вами делать. Был приказ Тарасовку удержать во что бы то ни стало. Вы

Но это неважно, важно вот что: у Натаниэля есть отдельная квартира, у Кастиэля – чувство собственного удовлетворения и десяток новых подколок в сторону старосты, у школы – причина для сплетен.

Когда Шелия в следующий раз мнётся ночью на пороге, её слегка потряхивает, и тогда Румменигге встаёт ей навстречу.

Словно рисуя прямую линию по линейке, летит вниз дрожащая искорка.  Со стороны это очень похоже на падающую звезду. Но на самом деле это падающий ангел.

Хотя Князь внешне так убедительно играл в невозмутимость, но клянусь, я заметила как дьявольски полыхнул в сумерках расплавленный изумруд.  Взбесила. Взбесила, раздразнила и вывела за грань.  Мне

Жан и так вынужден денно и нощно мотаться по Раю, за шиворот вытягивая всех из неприятностей. Ему не хватало ещё этой несносной Марго на шее. Но с ней – с ней все выходит совсем иначе.